В ушах бухали удары сердца, в дыхании чувствовался
привкус крови. Я согнулся и, опершись руками о колени,пытался
отдышаться и избавиться от непрерывно выделявшейся вязкой густой
слюны. Отплевавшись, я поднял голову и увидел странный ворох
непонятного мусора, немного растянутого по пологому склону. Сделав
буквально несколько шагов в его сторону, я сошёл с тропинки и
захрустел по жёлтой в ярком сентябрьском солнце хвое. Картина
разыгравшейся здесь трагедии стала очевидной: взбесившаяся псина
растерзала хозяина и уже начала его пожирать, когда я попался ей на
глаза. Вот и поводок. Стараясь не смотреть на потроха, я подошёл
ближе. И увидел солидную барсетку на руке покойника. Немного
повозившись с её снятием, смотрел всё время поверх трупа на
окрестности. Слева в прогал между гаражей, откуда тянулся солидный
"язык" свалки; сзади на тропинку, откуда я пришёл; спереди на дно
оврага с ручейком, по которому можно было дойти до того
злополучного мостика, откуда я так бежал недавно со всех ног.
Справа шёл бетонный забор с колючкой поверх него. Это был завод,
давно обанкротившийся, его территория была сдана в аренду десяткам
фирм. Чего только там не было: пилорама, швейный цех, пластиковые
окна, выпечка тортов и многое, многое другое. Фактически вдоль
другой его стороны я и бежал пока не встретился с собакой. Куда
пойти?
В барсетке была мощная связка ключей, по-видимому,
от гаража. Документы, квитанции об оплате и портмоне с
деньгами.
План родился моментально. Адрес дома был мне
знаком, искомая пятиэтажка была в зоне прямой видимости. А вот и
платёжка за свет в ГО "Автомобилист-2". Абонент 4. Будем надеяться,
что это и номер гаража. Теперь предстояло преодолеть свалку, на
довольно крутом склоне. Помогла молодая поросль американского
клёна, массово пробивавшаяся сквозь многочисленные обломки разбитых
корпусов аккумуляторов, битых стеклопластиковых бамперов,
подкрылков, стёртых покрышек и прочего автомусора, припорошённого
упаковками от "дошиков", разных нарезок и прочей "закуси". Я
хватался за очередной стволик, с раскачки забрасывал руку на
следующий и подтягивал к нему своё тело. Напоминая какого-то
орангутанга или длиннорукого гиббона, с трудом взбирался наверх.
Дышать в помоечных испарениях было тяжело, пот лился рекой и
заливал глаза. Изредка я вытирал его тыльной стороной кисти,
стараясь не занести в глаза едкие ошмётки коры с ладоней. У верха я
совсем вымотался и клёны, как назло, кончились. Крупный мусор,
правда, тоже. Набравшись сил, я раскачался и выбросил своё тело на
глиняную лысину, упал и прокрутился, лёжа на ней. Замер; поняв, что
вниз я не сползаю, провернулся еще раз. Оказавшись на плоскости,
вспомнил сцену из какого-то фильма, как потерпевший кораблекрушение
выброшен штормом на пляж тропического острова и отползает от полосы
прибоя.