Сильвия и не заметила, как оказалась на какой-то площади. Здесь они со Оден не проходили. Прохожие несколько раз ругнулись, Сильвия ругнулась на них в ответ, а потом поняла, что остановилась она посреди оживленного потока и отошла к стене. Подпрыгнула, мягко приземлилась на выступ.
Хоть площадь и не была идеально круглой, толпы идущих по ней русалок напоминали круговое дорожное движение. Потоки с прилежащих улиц сходились в сплошное кольцо и расходились. Прямо по середине, кажется, устроили праздник, но девушки проходили мимо так, будто видели такое каждый день. Может, так оно и было. Никто еще не удосужился рассказать Сильвии о русалках не как о сверхъестественных существах, а как о ком-то, кто тоже ест, спит и живет своей жизнью.
Сильвия прошла внутрь. Прохожие создавали идеальную стену и отгораживали поющих девушек от остальных, позволяя им одновременно быть и в толпе, и отдельно от неё. Почти все они надели на головы венки, кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то аккомпанировал, стуча по импровизированным седушкам или просто хлопая в ладоши. Голоса очаровывали. Такими, наверное, и должны быть настоящие русалки – сладкоголосыми и совершенно беззаботными. Разве не этого Сильвия всегда хотела? Счастья. Не работы, не любви, просто безграничного счастья, которое волнами охватывало её, когда она приблизилась к танцующим, когда и на её голове оказался венок. Когда повторяла чудные танцы. Песня звучала на непонятном языке, единственное, что Сильвия могла различить – Лорелея, Лорелея, Лорелея…
Сильная рука выдернула Сильвию из танца, и она влетела в какого-то прохожего, поспешившего скрыться, едва она его коснулась. Сильвия изо всех сил сопротивлялась, но рука держала так крепко, что едва ли не сломала кость пополам, но боли так и не было. Лишь давление, нечеловеческое.
– Ты вроде собиралась на сушу, а не в кружок поехавших венков, золотце, – проворчал голос из-под серого капюшона, одного из многих в толпе. Оден. Она шла напролом через потоки, врезаясь в девушек, отвечая на брань еще более изощрённой бранью, которую Сильвия никогда не слышала.
В толпе кто-то схватил Сильвию за вторую руку и рывком потянул на себя. Выругавшись, Оден обернулась, но, увидев, кто именно это сделал, немедленно отпустила её и скрылась в толпе. Почему, Сильвия не поняла. Она пыталась отнять руку, пыталась укусить того, кто её держал, пыталась кричать, но добилась этим лишь того, что девушки вокруг неё отошли на несколько шагов. Русалка в таком же плаще, как у Оден, держал крепко, властно, пресекала любую попытку дернуться, извернуться, может, даже ценой вывиха или вовсе кисти. Ничего не получалось. Они завернули за угол, Сильвия ободрала свободную руку, пытаясь зацепиться ей за стену. Уже в следующую секунду на её голове оказался мешок.