Итак, я узнала, что отец Агнии – известный в Москве и за ее пределами психотерапевт, владелец частной клиники. Родителей ее я так и ни разу не увидела в школе. Видимо, они были настолько занятыми людьми, что у них не хватало времени даже на собственную дочь. Хотя это неудивительно. В этом лицеи у многих были родители, не интересующиеся жизнью своих детей. Но Агния не выглядела ущемленной или страдающей от недостатка любви и ласки. Она была жизнерадостной, веселой, энергичной. У нее вскоре появились школьные друзья (в отличие от меня, которая училась здесь уже третий год). Агния умела нравиться людям. Мне кажется, что она и сама не могла поверить в то, что кто-то ее не любит.
Я была уверенна в том, что она обязательно окажется любительницей развлечений, равнодушной к учебе. Ведь это так часто случается: человек такой привлекательный и интересный внешне, бывает пуст и пресен внутри. Но здесь, к счастью, я ошиблась. Агния стала одной из лучших учениц в своем классе. Она была неимоверно упорна и амбициозна. По крайней мере, не хотела быть в числе посредственных учащихся. Уже через три месяца она заняла свою позицию: прилежная ученица, лидер. К тому же Агния хорошо рисовала, поэтому ее назначили управлять редколлегией школы. Как-то администрация школы объявила выставку творческих работ школьников. Это могли быть: различные подделки, вышивки, художественные фотографии, рисунки. Я не обладала никакими талантами, но решила сходить и стать ближе к искусству. Все-таки чувство прекрасного мне не чуждо, какой бы черствой я не казалась. Многие работы были милыми, детскими, но не более. Некоторые были откровенно скучны. Были и такие, которые явно выполнил не ребенок, а какой-то профессионал. Я усмехнулась про себя, прочитав фамилии этих «талантов». И вот разочаровавшись и не насытив своего эстетического аппетита, я направилась к выходу. Вдруг замерла возле стены с картинками. Здесь мало кто останавливался, так как такое творчество, наверное, было неинтересно подросткам.
– как она классно рисует! – услышала я голос школьниц и оглянулась, желая увидеть тех, кто разделяет мое мнение. Но оказалось, что я была одинока в своем выборе. Три девочки стояли возле стенда с красочными яркими пейзажами и натюрмортами. Я посмотрела на надпись, которая гласила имя автора: «Агния Давыдова». Да, талант есть, но нет души. Все аккуратно, обдумано, но нет личности, чего-то своего. В общем, в духе нашей юной художницы. Сделав такое заключение, я снова принялась разглядывать заинтересовавшие меня работы. Их было всего три, но зато какие! Все выполнены карандашом. На первой изображен мужчина. Он сидит в пустой комнате на стуле, обхватив голову руками и тем самым закрыв свое лицо. Вдалеке на полу валяется игрушка. Он не плачет. По крайней мере, мне так показалось. Но чувствуется отчаяние, охватившее его. Это видно по его напряженной фигуре, какой-то неестественной позе и рукам. Да, руки были изображены лучше всего. Красивые, сильные, с длинными пальцами, но сейчас на них вздуваются вены, словно на эти руки легла непомерная тяжесть. Затем я обратила внимание на следующую картину: лицо молодой женщины, наполовину прикрытое волосами. Можно увидеть только ее правый глаз, лоб и рот. Ее лицо спокойно, но так кажется лишь на первый взгляд. Стоит только приглядеться к этим едва заметным морщинам на лбу, презрительно опущенным уголкам рта, хотя она и старается сдержать свои эмоции. Но все выдают глаза. Большие светлые глаза, в которых блестят слезы. Грустные глаза. Какие противоречивые эмоции она пережила в тот миг! Удивительно, как это удалось запечатлеть автору рисунка. Здесь и презрение, и горечь от этого чувства, будто она сожалеет, что не может его сдержать, и жалость, и даже любовь. Я не могла оторвать взгляд от этого портрета, но все же желание увидеть следующую картину взяло верх. Две девушки, прислонившись друг к другу спинами, сидят на траве. Одна улыбается, ее лицо излучает умиротворение и покой, а вторая крепко прижимает колени к груди и удивленными глазами смотрит на свои руки. Я подошла поближе и пригляделась. Что же такого интересного она там видит? Чуть выше запястья изображены четыре тонкие параллельные друг другу линии. Царапины. Словно кто-то провел длинными острыми ногтями по руке. Может кошка? Подумала я, боясь предположить другое. Сразу вспомнилась рука Фредди Крюгера со стальными ногтями. Я сделала шаг назад, еще раз пройдясь взглядом по всем картинам. Они, безусловно, необычны, прекрасны в своей оригинальности и мастерстве, но в них было что-то больное. На них тяжело смотреть, но так трудно оторвать взгляд.