– Принюхайся и сам узнаешь.
– А не спросить ли нам твоего проводника, что нам делать? Ведь твой меч имеет возможность оживать и вещать нам, что делать. Разве не так?
– Да. Но это он делает крайне редко. Только в самом тяжелом случае, если ты не заметил этого до сих пор.
– Иными словами сейчас он не появится?
– Именно так. И потому пусть послужит нам факелом!
Таня взяла в руку лунный клинок. Она держала его эфесом вверх. Повинуясь ее желанию, кристалл стал светиться. Они осмотрелись. Узкий каменный тоннель уходил в пустоту. Рядом находилась мощная дубовая дверь.
– Здесь двери. Можем открыть их и посмотреть, что там. А можем и вперед рвануть по тоннелю.
– Лучше не будем любопытными. Идем вперед.
– Идем, – Игорь хлопнул ладонью по сабле. – Любопытство опасный порок, который погубил многих.
Но странный стон, раздавшийся за дверью, заставил их остановиться:
– Помогите!
– Ты слышал? – Таня повернулась к Игорю.
– Да. Кровь стынет в жилах от этого голоса.
– Помогите, – прозвучало снова. – Люди, вытащите меня отсюда!
– Что станем делать? – спросила Таня. – Мне туда идти совсем не хочется. Помнишь слова старухи? Там заперт сам Дьявол.
– Дьявол бы не стал молить о помощи. Там человек и он страдает. Его заперли ведьмы, и мы ему поможем, – Игорь отодвинул тяжелый засов.
– А если это опять ловушка? – предостерегла Таня.
– А если нет? Бросим человека там? – он решительно отворил двери. – А если это очередное испытание для нас? Может быть, мы должны спасти этого человека. Может быть, именно в этом цель нашей миссии?
–Сомневаюсь. Я не стала бы туда заходить.
Игорь, не слушая девушку, распахнул тяжелые дубовые створки дверей. Им открылось большое пространство зала с колоннами, залитого ярким светом сотен факелов.
–О! Сколько здесь света!
Они вошли внутрь.
–Что это? – шепотом спросила девушка.
Библейские сцены, которыми были расписаны стены, поражали яркостью красок и совершенством образов. Человеческие фигуры, казалось, были живыми. Но в тоже время, вся эта живопись была какой-то демонической. Лики святых обычно кроткие и страдальческие, здесь светились решительностью и жестокостью. В их глазах горело адское пламя. Их взгляды пронизывали, и они, казалось, вот-вот очнутся от сна.
Образ спасителя под сводами совсем не походил на кроткого Иисуса. Этот человек не просто страдал, а упивался своими страданиями. Это был не агнец, предавший себя на казнь во искупление грехов рода человеческого, а нераскаявшийся преступник.