И вот надо же такому случиться, что-то опять пошло не так. Поднявшись домой, вместо теплой встречи Валя обнаружила в их уютном гнездышке чужой женский плащ в прихожей и вполне однозначного толка охи-вздохи за хлипенькой перегородкой, разделяющей гостиную и коридор. Ее глаза налились слезами, но тут же в сознании всплыла методика гуру – она взяла себя в руки и, еле сдерживая свой бесспорно справедливый, но низменный порыв раздолбать всю посуду в доме к чертям собачьим и преимущественно о тупую голову Валеры, начала медитировать. «Глубокий вдох, задержать дыхание, выдох»,– она прошла на кухню, надев наушники и держа покерфейс идеальной жены, которая, как известно, не закатывает скандалов, а только «верит, надеется и любит». Поэтому вместо скандала Валя открыла холодильник и проверила, свежий ли еще борщ, села за стол и пригорюнилась, размышляя, где и в чем она снова допустила факап. Уличная дверь хлопнула, Валера с высоко поднятой головой победно вошел на кухню, посмотрел, подождал – не получив никакой реакции, он начал говорить Вале про потёмкинские деревни и что-то еще про нарушение его сакрального пространства. Понимая, что Валя специально не слушает его, он вынул из ее ушей наушники и выбросил их в мусорное ведро, попутно заклеймив все эти учения ересью, а тех, кто им следует, полными дурами. Затем он забрал стоявший на столе подарок, бросил на стол свои ключи и ушел из квартиры.