– Откуда вы знаете, товарищ майор?
– Скоро будешь меня только по имени-отчеству звать, а про «товарищ майор» забудешь. Откуда знаю? А как мне не знать, если я собственноручно два рапорта на тебя написал в штаб твоей бригады? Думаю, их в Москву отправили вместе с представлением, а там в этот раз решение приняли на удивление быстро. Видимо, где-то тебя уже заждались. Командировку доработать, надеюсь, дадут, а потом сразу отправят дослуживать.
– В Москве еще решение не приняли, товарищ майор.
– Приняли, приняли вчера, поздно вечером. Ты же, наверное, не хуже меня знаешь, что в головном ГРУ еще со сталинских времен взяли манеру работать по вечерам и по ночам. Как подстраивались под вождя народов, так до сих пор перестроиться не могут.
– Откуда данные относительно приказа? – спросил я с недоверием.
– Почти из первоисточника. Человек из Москвы прилетел, рассказал. Его я тоже так быстро не ожидал. Мне обещали подумать, вот я и решил, что пока они подумают, пока решение примут, время пройдет. Затянут, как обычно, а нам работать надо. А они подсуетились…
– Хакера на отряд выделили?
Я вдруг вспомнил, что на днях майор Смурнов посвящал меня в свои поиски хакера. Я понял, что хакер и доставил сведения о моем повышении в звании.
– От меня пойдешь – загляни к Исмаэляну. Я хакера на время определил в шифровальный орган, пока ему отдельный кабинет оборудуют. И на жилье тоже к Исмаэляну устроил – Игорь же у нас принципиальный холостяк. Хакер к нам переведен из восьмого отдела[1] Главного управления[2], имеет допуск по полной форме. В капитанах ходит. А фамилия твоей под стать – ты Одуванчиков, а он Ромашкин. Общий язык, думаю, легко найдете – сплошь один цветник, матерь вашу!
На выражения начальник штаба никогда не был стеснительным и мог себе позволить в разговоре многое. Но настроение майора Смурнова улучшалось, по мере того как он сообщал мне новости.
Однако оно заметно ухудшилось, когда я задал основной вопрос:
– Так вы, товарищ майор, только за этим меня вызывали?
Ради такой «мелочи» майор мог бы и сам в роту пожаловать, да еще и с бутылкой дагестанского коньяка «Кизляр». Это на него больше бы походило. Поэтому я ждал более весомых слов, очерчивающих контуры нового задания со стороны штаба. И Смурнов их произнес:
– На две твои операции я написал достаточно хороший отзыв-рапорт, хотя в первой операции у тебя погиб командир взвода. Но я честно написал, что старший лейтенант сам виноват в собственной гибели, и тому есть свидетели. А теперь даю тебе новое задание, уже как майору. Спрос с тебя будет повышенный, поскольку звание ты получаешь внеочередное. Но, кроме как тебе, поручить это дело некому. Есть у меня свободный взвод, но командир там малоопытный, есть опасения, что он не справится. Да и бойцов у него мало-вато.