И я лежал и читал его книгу «Истоки религии», которая, кажется, вышла недавно в брюссельском издательстве «Жизнь с Богом». На третью ночь я понял, что, кажется, пора прощаться. Мне больше ничего не могло помочь. Смешно описывать, как ты когда-то умирал, думаю, что больше никогда не буду этого делать. Слишком много пафоса.
Я неуверенно начал рассказывать ему о происшедшем той ночью. Результат оказался неожиданным.
– Если бы не это, – сказал отец Александр, имея в виду мой рассказ о Встрече, – у меня ни на что не хватило бы сил. Источник сил и вдохновения – только оттуда.
Я лежал, как всегда, без сна и смотрел в окно. Я слышал, как набирает скорость, отходя от станции, далекая электричка, и видел полную луну в окне.
Через какое-то время я понял, что этот сияющий предмет не луна. Во-первых, его окружность была какой-то наоборотной, незамкнутой, ну, что-то вроде тех колес, которые идут сразу на четыре стороны, а во-вторых, оно находилось одновременно за миллиарды миль от меня и тут же совсем рядом. Луна была только отправным образом. Потом я, словно нечаянно, увидел, что в нем все мучительные противоречия, боли и ужасы этой жизни, нет, не исчезали, но, оказываясь в сфере живой белизны, внутри которой шло движение, встречали такое свое дополнение, развитие, совмещение с недостающей им природой, что прежние качества оказывались утраченными, а приобретенные были самой свободой и игрой и глубиной, откуда все, том числе и я сам, появилось к жизни. Там и в том, что описать довольно-таки трудно, и что я сейчас за неимением другого слова называю «глубиной», таился ошеломляющий, простой и радостный ответ на все мои мучительные мысли о страшном мире, в котором я оказался, на мысли о смерти и болезни, на все и все мои физические мучения. Я только помню чувство огромного облегчения из-за того, что такое возможно, потому что вот же оно есть. Возможно бытие в гармонии, возможен я без муки и боли, возможен без муки и боли весь мир – залог этого был у меня перед глазами.
Это было настолько просто и очевидно и настолько не нуждалось ни в каких пояснениях и дополнениях, что у меня не возникло ни единого вопроса, кроме одного, о котором немного позже.
Постепенно и как будто случайно я стал осознавать, что вижу те части нашего двора, которые видеть не мог, потому что их закрывали стены дома. Я видел сарай и деревья сквозь стены и даже не удивлялся этому.