Я в этот момент открывала дверь, которую никто никогда не запирал на ключ – кто будет обкрадывать настолько жутко выглядящую квартиру? Не знаю, да и с тем же Шанхаем никто связываться не желал – даже его собственный брат.
– Как у тебя в таком шуме ребенок спит? – отодвинул в сторону опешившую меня Артём, – надоели орать.
Он прошёл в комнату под перекрёстными взглядами присутствующих и моим испуганным, забрал стул от стены и сел в него, поставив почти в самом центре напротив Вадима. Моего мужа он принципиально не воспринимал как угрозу.
– Ты чего здесь забыл? – повернулся к нему Никита.
– Ты тот самый… погоди, – Шанхай нахмурился и вперил свой взгляд в Артёма, молча смотрящего ему в глаза, – ты тот самый новый помощник участкового? Который позакрывал заведения Барсика?
Насмешливая улыбка Артёма и его же ответ:
– Начальник оперативного отдела, – довольное, – или убавляй свои крики, Шалахов, или заканчивай посиделки.
Вадим аж дёрнулся от такого, а после кивнул, видимо не желая связываться с полицией.
– Будем тише, начальник, – как-то совсем по-бандитски ответил он.
– Будете молча, – подался вперед Тёма.
После поднялся, оглядел с усмешкой моего мужа и пошёл к двери, чтобы пройти мимо меня, едва коснувшись лёгкой простой футболкой, и вышел во всё ещё незапертую дверь. Но остановился уже в подъезде и посмотрел на меня.
– Спать захочешь, я на этаж выше, – добавил он так, чтобы все слышали, а после поднялся по лестнице.
Я отстраненно закрыла дверь и вернулась на кухню, с интересом прислушиваясь к их теперь приглушенным голосам. Соня на руках сразу же начала засыпать.
– Не стал связываться? – интересовался Никита.
– Он при задержании сломал Рыжему челюсть и ногу в двух местах, – произнёс более расслабленно Шанхай, – мутный тип. Вроде как потомственный мент, а папуля ещё выше сидит.
Тишина и тихие шаги кого-то в сторону кухни. Я взмолилась, чтобы этот «кто-то» шёл в туалет, а не ко мне.
– Бывший Василисы, – бросил Никита.
Значит шёл не он. А если не он, то кто?
Я пересеклась взглядом с Шанхаем, зашедшим на кухню.
– Спит? – он не стал подходить близко, и вовсе не вошёл в кухню – просто замер в дверном проеме, в то время как я стояла у окна напротив.
Места здесь было не так много, потому я была ему в какой-то мере даже благодарна. Несмотря на то, что говорить с ним не хотела.