Маслов кинул сучком, угодив по Борькиной фуражке, сделал страшную рожу – шла машина. Михась, доставая из-за пазухи РГД, отполз чуть в сторону от болтуна…
Немцы ехали как по расписанию, команда Маслова тоже не сплоховала. Сержант всадил очередь из автомата в кабину грузовика, машина вильнула, съехала в кювет. Мотор заглох. Дверь кабины дернулась – почти залпом стукнули винтовки двух партизанских стрелков, засевших дальше по дороге. Из кабины в кюветную лужу вывалился немец.
– Офицер никак? – удивился Борька, целясь в упавшего.
Немец дернул ногой, словно пытаясь вылить из голенища натекшую воду, замер.
– Михась, ты гранату со взвода сними и мне вернуть не забудь, – напомнил Маслов, выходя на дорогу с готовым к стрельбе ППД.
– Сейчас отдам, – сказал слегка разочарованный Михась. Только что сердце жутко колотилось, а кончилось все вон как просто.
Навстречу шел Никола Сукора – второй из стрелков остался приглядывать за дорогой по направлению к Кричеву.
– Шофер готов – прямо в башку.
– А колымага несолидная, – с досадой сказал Борька. – Железо в кузове какое-то. Ну-ка…
Он вспрыгнул на колесо, собираясь приподнять тент…
– Ты напорешься, – озираясь, сердито сказал Маслов. – Непременно напоре…
В кузове громыхнуло, затрещал борт – Борька испуганно слетел с колеса, едва удержался на ногах…
– Твою… – Маслов тоже отпрыгнул от машины, вскинул автомат.
Михась увидел спрыгнувшего из кузова немца: тот, пригибаясь и размахивая руками, удирал по дороге.
– Тук-тук, – кратко сказал автомат в руках Маслова.
Немец замедлил шаг, выпрямился, ноги его подогнулись.
Партизаны смотрели на лежащего на дороге немца.
– Живьем нужно было, – азартно сказал пришедший в себя Борька. – Он без винтовки…
– Что ж ты сиганул, ежели он без винтовки? – Маслов осторожно приподнял стволом ППД брезент кузова. – Вон его винтовка. Мог бы и пальнуть в дурную голову. Один лезет, другой гранатой машет…
Михась и правда понял, что сжимает гранату, словно метнуть собрался.
– Оружие берем и уходим, – сказал из кузова сержант. – Тут листы какие-то жестяные, нам без надобности.
– У офицера сапоги хорошие, – ухмыльнулся Борька и шагнул к кабине.
Треснуло вроде негромко – Борька удивленно охнул, шагнул назад, глухо стукнула о колею выпущенная из руки трехлинейка. Михась увидел вроде бы дохлого немца: тот, приподнявшись на локте, целился из пистолета. Изо рта капала кровь, руку с небольшим пистолетом водило из стороны в сторону, а немец все выцеливал, выцеливал, словно не в луже лежал, а в тире тренировался…