– Я вижу, что вы, бля, совсем тут расслабились! – зло сказал Моряк. – Какой-то беспредельщик сгоняет с места правильный клан, и никто даже не чухается! Да лет двадцать назад сюда три-четыре отряда из разных кланов нагрянули бы, на броневиках, да с пулеметами, и покрошили зарвавшуюся сволочь в мелкий винегрет!
– Не заводись, Сема, времена нынче не те, – примирительно сказал Нахамсон. – Жить стало легче, с голоду никто не пухнет. Радиация спала, крестьяне окрепли, многие кланы временные лагеря постоянными сделали, больше не кочуют. Потому и не воюет никто с таким остервенением, как раньше. Да сразу после Войны за кусок хлеба и глоток чистой воды глотку рвали. Причем рвали голыми руками, так как с оружием и патронами полный швах был!
– Вот я и говорю… – начал было Моряк, но запал уже прошел, и он спокойным тоном спросил: – Так что делать-то будем, братцы? Горючки всего по полбака осталось. Ни мне до Самары, ни тебе, Абрамыч, до Ростова не хватит. Знал бы, что здесь такая херня, из последней нычки пару бочек прихватил! Ну не возвращаться же теперь!
– Можно у Бритвы топливом разжиться… – подумав, предложил Анатолий Абрамович. – Не хотел я туда соваться, но раз пошла такая пьянка…
– Бритва? И такого не знаю! Тоже беспредельщик? – уточнил Моряк.
– Нет, просто дикий бредун со своей бандой. Правда, очень большой бандой, под тысячу человек. У него свой городок возле Рязани, – просветил Сему Нахамсон.
– Ни хера себе банда! – даже восхитился Моряк. – Да, расплодились людишки за четверть века, расплодились… Ладно, раз ты считаешь, что альтернативы нет, – поедем туда. Дорогу знаешь? Тогда вставай головным!
Джипы сошли с трассы и двинулись на юго-восток по едва видимым среди буйного леса проселкам. Отъехав от блокпоста на двадцать километров, бредуны были вынуждены остановиться на ночевку – уже почти стемнело.
Повторно поужинали сублимированной картошкой. Дядя Толя, заморив червячка, традиционно полез под машину, подсвечивая себе коптящей керосиновой лампой. Владик опять разобрал автомат и, бормоча свою оружейную «молитву», принялся протирать детали. А Пашка снова подсел к Моряку.
– Скажи-ка, Сема, неужели после Войны бредуны между собой из-за продовольствия воевать могли? – Сказанные Нахамсоном слова про вырванные из-за пустяков глотки не давали Пашке покоя.