Окружающий мир разительно отличался от того, к которому привык инспектор. Тут все говорило о ничтожности человека и тщете людской суеты. Это место, однако, не было нетронутым раем: часть горного склона оголилась. Вскоре на плато Массимо заметил пару-тройку скреперов и другую технику для перемещения почвы. Здесь рубили лес.
Массимо отвел взгляд, будто увидел на прекрасной картине уродливое пятно.
За последним поворотом уже проглядывала деревня Травени, приютившаяся на плато, нависавшем над долиной. Селение раскинулось на ровном участке в окружении гор. Дома из камня и дерева были построены в альпийском стиле. Возле каждого дома аккуратно сложенные поленницы пахли смолой. В крохотном центре архитектура была несколько иной: пастельные фасады домов в несколько этажей, скандинавские мансардные крыши, рождественские украшения из остролиста и красных бантов на балконах. Вдоль главной улицы теснились постоялые дворы, ресторанчики, продуктовый магазин и парочка пабов. У дверей одного из них толпились молодые люди с досками для сноуборда под мышкой и глинтвейном в руках: до лыжных склонов было рукой подать.
Здесь же располагалась аптека и несколько модных магазинов для туристов.
Хозяин трактора, отбуксировавший Массимо до центральной площади, отказался от вознаграждения, которое тот ему пытался всучить, и уехал восвояси, посигналив и помахав на прощание. Инспектор огляделся по сторонам. Местечко напоминало живописную почтовую открытку. Около муниципалитета приколотые к доске объявлений листовки зазывали жителей в местную школу, на собрание против строительства новой лыжной базы. Массимо вспомнил о вырубке леса у подножия горы. Видимо, и здесь, в сельской глуши, кипели нешуточные страсти.
Найти своих оказалось плевым делом: тело обнаружили неподалеку от деревни. Туда вела грунтовая дорога, проходившая по каменоломням и лесопосадке. Патрули местной полиции уже ограничили движение, установив блокпосты в обоих направлениях. Один из полицейских старательно записывал номерные знаки и личные данные любопытных владельцев, которые тянули шеи и высовывали головы из окон автомобилей.
Показав удостоверение, Массимо спросил комиссара Батталью. И вскоре угодил в трясину, из которой все еще пытался выбраться.
К счастью, начальник переключил свое внимание на других. Теперь он разговаривал с какой-то старушенцией в длинной, доходившей едва ли не до пят куртке. Такую не упустишь в толпе: ее остриженные под каре волосы с падающей на глаза челкой были выкрашены в ядовито-красный цвет, не гармонировавший с естественными красками природы. Она указывала на что-то в сточной канаве, уходившей в лес, начальник утвердительно кивал.