К сожалению, у этой вещицы имелся недостаток – разряжалась она быстро. Так что днем приходилось ставить на зарядку, а вечерами, после тяжелых рабочих будней, я иногда забывала активировать амулет. Вот в такие-то моменты Борислав Матвеевич и напоминал о себе (и как только узнавал, негодяй?). Фантазия, с которой он обустраивал места встреч, порой вгоняла меня в краску. Удивительно, но за время последнего задания – пока я была рыбкой, шеф меня не трогал. Видимо, из-за этого я потеряла бдительность.
Стоило заснуть и погрузиться в прогулку по осеннему парку, как что-то неуловимо изменилось. Вместо привычной тропинки с золотом опавших листьев я видела дорогу, которая уводила куда-то вглубь, заманивая неясными звуками. Я шла нарочито медленно, но тропинка, уподобившись траволатору, сама повезла меня вперед, неминуемо приближая встречу с неизвестным.
Не знаю, в какой момент пришло озарение, но когда поняла, кто именно ждет за поворотом, попыталась выскользнуть из сна… и не смогла. Терпкий запах окутал с ног до головы, кружа голову и туманя разум. Солнечные лучи, просачивающиеся сквозь густую листву, принялись ласкать тело, с которого медленно исчезала одежда. Шепот, теряющийся среди деревьев, вызывал сладкую дрожь, а легкие поцелуи – стоны.
– Мира, моя рыжая бестия… – Теперь вполне материальные руки скользнули на грудь, а в поясницу уперлось уже готовое к злодейству доказательство мужественности. – Я так долго ждал…
Губы снова заскользили по шее, иногда сменяясь укусами, а нахальные пальцы стали творить такое, о чем приличной волшебнице даже знать не положено! Впрочем, приличной я перестала быть еще накануне восемнадцатилетия, но и сдаваться так быстро не хотелось. Тем более в плен женатому мужчине. Однако с разбушевавшимися гормонами спорить оказалось бессмысленно. Борислав был асом в исполнении желаний эротического характера.
Меня мягко утянули на ложе из опавшей листвы, которое на ощупь оказалось нежнейшим шелком. Этот диссонанс придал сил, чтобы еще раз попытаться отстраниться. Но мои запястья крепко перехватили, а сверху накрыло мужское тело, приятной тяжестью придавив к земле. Борислав продолжил ласки с таким упоением, что мне оставалось только стонать. От возбуждения я уже была готова молить взять меня не мешкая, когда неожиданно раздался Зов.