– Вот стерва носатая! – бурчала она, думая, что я не слышу, как она припечатала жену брата, которую, кроме как носатой, за глаза никто не называл. – Ведь длинно будет, перешивать придётся, зачем девку обобрала?!
А ведь точно, невестка носом своим, похожим на клюв, до плеча мне едва доставала. Куда ей мои наряды? Жаль, если подрубать станет – самую красоту отрежет. По традиции наших мест кайму по краю подола и рукавов расшивали.
– Может, для дочки побережёт? – встала я, хлопнув себя ладонями по бокам. – Она в отца пошла, тоже длинная вымахает.
– Это ж сколько лет ждать одёжкам?! Моль поточит, плесень поест, – поморщилась Ланфа, завязывая мешок. – Пойдём, барышня. В карету отнесу, а как приедешь – не трогай. Слуги подхватят.
– Подхватят, – согласилась я, – куда им деваться…
– Ещё спасибо скажут, что баронесса сундук тяжёлый не привезла.
Я горько улыбнулась:
– Не такой и тяжёлый, девчата вон как лихо утянули. – Горбунья покивала и пошла вперёд. Я напоследок посмотрелась в зеркало, за шестнадцать лет видевшее множество моих синяков и шишек, и вздохнула: – Баронесса. Надолго ли?
Не стоило тянуть время. Отец, рассердившись, мог послать за мной кого-нибудь, а потом, не стесняясь, отчитать жениха за нерасторопность. Вряд ли барон вступится, ведь сказал же он: спешит домой.
Увидев, что меня ждёт, замедлила шаг. Отныне я буду ездить в таких экипажах? Наши коляски можно было бы принять за лачуги на фоне королевских палат в сравнении с каретой, стоявшей у ворот – эффектной, украшенной позолоченным гербом, запряжённой шестёркой серых в яблоках лошадей. Предложи мне кто-нибудь прокатиться в этом великолепии ещё день-два назад, вприпрыжку бы побежала, чтобы занять место, а потом высовывалась в окно и махала мелькавшим кустам и деревьям. Я взглянула на барона. Он стоял у кареты и обсуждал с моим отцом порядок выплат. Отец, что неудивительно, хотел всё и сразу, мой жених настаивал, что переданных средств достаточно на первое время, а остальное поступит сразу после венчания.
– Да куда она денется от вас?! – горячился родитель. – Не сбежит, не опасайтесь. Она во как воспитана! – он потряс кулачищем, и мне захотелось поскорее спрятаться в карете.
Истинного господина трудно было пронять подобными жестами и утверждениями. Барон отвернулся от собеседника, проследив за тем, как Ланфа укладывает в багажный отсек мешок с моими вещами и отходит в сторону.