Кофеварка пискнула одновременно с шорохом открывающейся дверцы душа. Запахнув халат и подхватив горячую ароматную кружку, Владимир подошел к панорамному окну. Жилые модули стояли на холме, и перед ним раскинулся великолепный вид на базу, которой сегодня предстояло стать бывшей. Это был маленький зеленый поселок с большим прудом в центре, окруженный полями и теплицами и совершенно не похожий на огромные мегаполисы-человейники.
Весь основной состав экспедиции обязан был жить здесь, привыкая к стандартным колонизационным модулям. Ну как, стандартным… Рассыпанные среди леса корпуса походили на друзу кристаллов кварца с многоугольными частично прозрачными крышами и причудливо изломанными периметрами стен. Каждая экспедиция второй волны строила свой собственный городок, так что новые колонисты сюда не заселятся. “Что тут теперь будет? Снесут? Сделают детский лагерь?..”
Залитая янтарным светом, непривычно тихая и безлюдная, база неуловимо напоминала старые изображения мифического рая. Семенов усмехнулся. “Это и есть филиал Рая. Рая Вудвейл. И мы сделаем его таким же родным и уютным!”
* * *
Хилмид, 2549-09-16, 7:15
Час спустя Семенов стоял на взлетно-посадочной площадке, где перед двумя рядами шаттлов выстроился весь основной состав экспедиции. На газоне рядом собралось несколько десятков провожающих. Традиция помпезных проводов умерла вместе с программой Ковчегов, когда вернулись первые развед-вейвы и привезли жуткие материалы с предыдущего поколения межзвездных кораблей. Из нескольких десятков отправленных космолетов действительно успешным оказалось лишь основание второй Метрополии, Хилмида, с которой сегодня стартовала миссия на Вудвейл. Для большинства остальных Ковчегов праздники в честь освоения новых миров оказались веселыми похоронами. С тех пор официальное торжество происходило уже на самой планете, когда прибывал первый транспорт волны заселения.
Ни гирлянд, ни официальных речей, только шеренги колонистов в форменных комбинезонах, такие разные и такие похожие, объединенные одной мечтой. Никакой мишуры, только прозрачное небо ясного сентябрьского утра. Владимир глубоко вдохнул прохладный, пахнущий сухой травой и грибами воздух, стараясь запечатлеть в памяти лаконичную торжественность момента, к которому он шел всю свою жизнь. И он давно знал, что сейчас скажет.