– Война началась, Дмитрий Сергеевич?
– Да чтоб вас! – взорвался я, – Как не стыдно, Александр Петрович! Я решил, что вы скончались…
– Имелись основания для паники? – он принял сидячее положение и удивленно уставился на стакан – не погорячился ли?
– Обычно вы провожаете клиентов.
– Это хорошо, что вы беспокоитесь. Но плохо, что мешаете работать, – он не сорвался на крик, не то крикунов в этой конуре стало бы двое, – Я спросил у клиентки, не затруднит ли ее самостоятельно дойти до двери – она ответила, что не видит в этом проблем.
– Что-то случилось? Вы так быстро выключили запись, можно подумать, я могу читать по губам.
– Не знаю, – буркнул он, – Все мы где-то параноики… Помните текст анонимного послания? Упоминались неприятности, которые будут происходить с моими клиентами… – он замолчал, собираясь с мыслями.
– Развивайте мысль.
– О, как я ненавижу все сознательное… Реальная жизнь постоянно вторгается в работу. Мы проводили сеанс, она хмурилась и мрачнела – я сразу догадался, что у Моретти неприятности. Потом она рассказала, что на женщину, с которой она проживает, напали в подъезде вчера вечером. Бедняжка возвращалась с работы. Отобрали сумку с документами и деньгами, ударили затылком о стену и скрылись. Нападавшего она не видела – было темно. Вызвали скорую – женщине обработали рану на голове, и всю ночь она отвратительно себя чувствовала. В полицию дамы не обращались…
– Естественно, зачем дополнительная головная боль? В полицию без крайней нужды обращаться не стоит. Подумаешь, деньги и документы. Вы считаете, это не случайно? Как-то натянуто. Грабят везде – это вроде беспроигрышной лотереи.
– Но все равно неприятно, – вздохнул Краузе и зачем-то перевернул стакан донышком вверх – вроде как хватит, – Послушайте, вам больше заняться нечем? Человек расслабляется, зачем вы явились?
– Ах, простите, – извинился я, – Сожалею, что пекусь о вашей безопасности. Вы, кстати, в курсе про Моретти? Тринадцать лет назад она так разукрасила соперницу, что от несчастной остались только рожки, да ножки. Страстная натура, знаете ли.
– Вы наводите справки о моих клиентах? – прищурился Краузе, – Не припомню, чтобы отдавал такое распоряжение. Что вы позволяете себе, Дмитрий Сергеевич?
– Ах, простите еще раз, – я склонился в учтивом поклоне, – Впрочем, не припомню, чтобы в уставе нашей организации значился запрет на сбор общедоступной информации.