– Во-первых, мы не уверены, что вам угрожает опасность, – гнул Кобзарь, – Но склонны это предполагать. Если есть желающие обезопасить свою жизнь – милости просим. Приезжайте в управление, пишите заявление, мы что-нибудь придумаем. Но есть способ лучше – почему бы вам… куда-нибудь не уехать?
И вот тут начался базар. Рита возмущалась, что она по-прежнему ничего не понимает – какие письма, может, это детективная викторина, групповой сеанс психотерапии? Почему она должна куда-то ехать, бояться – если она не сделала ничего плохого? Она вообще за всю жизнь не сделала ничего плохого! Корнилов язвил про извращенное понимание полицией своего долга. Моретти уверяла, что завязывает с психоанализом и выбирает традиционную медицину. При этом женщина выразительно поглядывала на Оксану Чернорецкую, давая понять, что хождения «налево» – прерогатива не только «нормальных» людей. Римма Марковна – чуть ли не единственная здравомыслящая в компании – удивлялась негативной реакции аудитории – ведь то, о чем говорил полицейский, заслуживает всяческого внимания. Кто-то хочет, чтобы его укололи ядом в общественном месте? Писатель уверил собравшихся, что и так избегает общественных мест… а задумка у детектива, что ни говори, стоящая. Он продолжал набирать текст. На писателя с изумлением смотрел капитан Вебер – надо же, какой источник вдохновения…
– В общем, бред, – подытожил Баев, – Или розыгрыш. Или что-то еще.
Зависла пауза, и все услышали приятный, хотя и несколько замогильный голос Оксаны Чернорецкой.
– Послушайте… я, может, что-то не поняла, но если это правда… если некий сумасшедший собрался нас убить, то… я правильно понимаю, что он находится среди нас?
Не только у меня мурашки поползли по коже. Люди приутихли, стали втягивать головы в плечи. Баев вскинул руку, устремил пристальный взгляд на часы, хотя они находились на другой руке. Задумалась Римма Марковна. Рита Туманович как-то сморщилась, повзрослела. Писатель Рахметов резко повернулся к Оксане и уставился на нее, как на гроб господень.
– Веселая ферма какая-то… – пробормотала Софья Моретти, взялась за ручки кресла, чтобы встать… и осталась сидеть.
– Господа, наше дело – предупредить, – невозмутимо повторил Кобзарь, – Что мы, собственно, и сделали. Милая дама ясно выразила то, о чем каждый боялся подумать. А мы в свою очередь готовы вас заверить, что не собираемся сидеть без дела. Органы выясняют обстоятельства смерти Арнгольта, и вам придется потерпеть неудобства, связанные с вхождением в круг подозреваемых.