А своему любимцу, отвоеванному у смерти, которая долго не хотела его отпускать, прививала еще и страстное желание величия и славы! Вот тут у нее все получилось. Я засомневался в продолжении традиционных чтений по мере возрастания числа деток, потому что уже у Жозефа (судя по его воспоминаниям) смысл читаемого в основном пролетал мимо ушей. И назавтра он уже с трудом мог что-то вспомнить, зато у Наполеоне все застревало в голове намертво. Абсолютная память была врожденной. Пересказывал услышанное запросто, без разницы, через несколько дней или месяцев.
А вот с его грамотностью ни она, ни родственники, ни школа ничего не могли поделать. Писал всегда с преогромным количеством ошибок. Но зато свои мысли о прочитанном мама научила его излагать четко, ясно и просто. Вспомните – сколько ему было лет? А ведь это у нее тоже получилось.
И еще одно, самое интересное, а, может, и главное – все время подбивала его мечтать и фантазировать. Никогда ни Летиция, ни Наполеон не рассказывали остальным, как родился их тайный союз двоих мечтателей о его будущем. (Я себя спрашивал – откуда же это узнали биографы? Но потом пришел к выводу – экстраполировали поведение взрослого человека к его детству. Иначе почему бы Наполеоне вырос мечтателем, да таким, что даже совсем посторонним, но умным и наблюдательным людям, как, например, Меттерниху, это бросалось в глаза?)
Сын рос и знал, что мать ждет от него превращения в нового Александра и Цезаря, причем желательно в них обоих одновременно. И сам этого тоже страстно желал. Потом это было основным из его способов психологического поддерживания себя в Бриенне. Остаться одному и отдаться мечтам, веря, что его настоящее полное мучительных трудностей – это просто ступень к их исполнению.
А теперь я приглашаю вас перейти к самой запутанной странице в жизни Летиции. Ее странных и неоднозначно оцениваемых разными биографами отношений с французским генералом-губернатором Корсики графом Луи Шарль Рене де Марбефом.
Летиция и граф Луи де Марбеф
Про ее несомненную привлекательность в юности и потом ярко выраженную красоту итальянской матроны я уже упоминал. В 14 лет она была одной из самых очаровательных барышень острова (сохранился ее портрет) и осталась красавицей, сохранившей шарм и после 30 лет (если верить неким запискам секретаря губернатора, на которые ссылается один из французских авторов, его шеф был покорен «чарами прекрасной Летиции, самой привлекательной женщины в Аяччо»).