«И не рассчитывал, – думал Ростислав Станиславович, просматривая листок за листком: счета, копии накладных, прайсы, описание оборудования, приглашения на выставки, ярмарки, презентации. – Не интересно! Мусор!»
В том, что убийство заказное, он не сомневался и обнаружить в доме что-либо указывающее на исполнителя не надеялся. Да вообще не надеялся хоть что-то найти.
Правда, один факт мозолил глаза и, более того, вызвал недоумение – на пистолете, найденном у тела, остались хорошие отпечатки. Почему? Или убийца не был профессионалом? Нанимают и любителей. Или, напротив, был настолько уверен в себе? Или, что представлялось наиболее вероятной версией, «пускал» его, Яковлева, по ложному следу.
«Не на того наткнулся, разберемся», – думал Яковлев, вбирая в себя факты. Вот когда они «горячие» – остынут, разрозненные и перемешанные – улягутся, он рассредоточит их по ячейкам своего мозга, равномерно заполнит оба полушария и начнет анализировать, начнет вычерчивать схемы, составлять таблицы, чтобы, отбросив ненужное – плевелы, оставив важное – зерно, уродить истину.
Он встал из-за стола и не торопясь сделал круг.
Рабочий кабинет. Широкий офисный стол. Раньше такие столы называли письменными. Кресло с высокой спинкой, обитое натуральной кожей. Книжный шкаф – в нем преимущественно специальная литература: строительство, экономика, маркетинг. Два компьютера на специальных подставках-тумбах с выдвижными полками и свободное, не занятое, не загроможденное пространство, создающее настроение.
Вспомнив тесное, душное помещение, знакомое до тошноты, Яковлев позавидовал.
Он прошел в спальню. Там хозяйничала Зина. Распахнув сразу все створки платяного шкафа, она с интересом рассматривала белье. Женское.
Вот в этот самый момент в квартире, расположенной на другом конце города, раздался телефонный звонок.
Не перебивая, Аристарх Генрихович Ученик выслушал все, что сказал ему его абонент, положил телефонную трубку и глубоко и скорбно задумался. Затем, высвободив свой кулак из-под своего подбородка, он ударил им по столу. Удар получился не сильным, но трубка, еще хранившая тепло его широкой ладони, жалобно ёкнув, соскочила с аппарата.
Обращаясь к невидимому собеседнику, он произнес-пообещал:
– Помогу. Все равно помогу, жалко же. Ведь он её любил.
Яковлев и сам обратил внимание – в спальне чувствовалось женское присутствие.