– Я не убирался, – беспечно признался Фан, – но, уж по-честному, и не мусорил никогда. Это всё твоё – не моё!
– Как же так?
Но Фан не позволил уцепиться за эту мысль и всунул метёлку в руки Этьена:
– Ох и работки здесь, правда? – решил он за них двоих. – Ещё крыша у меня протекает лягушками – одна за другой, одна за другой…
И мальчишка указал Этьену на дверь, за которой, как оказалось, постоянно что-то шебуршалось и прыгало, и изредка шептало: «ква-ква».
– Там лягушки? – удивился Этьен, правда, с некоторым восхищением.
– А что?
– Ничего, – тут же взял себя в руки Этьен. – Просто они интересные.
Он, конечно же, сильно слукавил – лягушки ему всегда очень нравились.
Но Фан-Фан ничего не заметил – просто продолжил перечислять:
– Лодки плавают и касаются моей крыши…
– Но ведь мы глубоко на дне.
– Это для нас – глубоко, а для лодок – вполне себе близко. Вот и елозят они по ночам – надоели! А ещё, знаешь, в соседних домах полно ила – нам бы и их немного помыть…
– Ничего я не понимаю, – сдался Этьен, покорно наворачивая паутину на кончик метлы – её было здесь много, просто до неприличия, и она клочьями свисала то тут, то там. – Как же можно было так жить?
– Вот-вот, – поддакнул довольный Фан.