Сосед подозрительно хрюкнул… Юлю обдало жаром – неужели заметил, что тоже изучает его?! И сама поразилась накрывшей волне неприятия, которую тот невольно поднял внутри её. Это что-то интуитивное, на уровне инстинкта…
Зачем разглядывал так высокомерно? С подчёркнутым пренебрежением? Ухмыляется, глядя в лицо… Чтоб сходу обидеть? Настроить враждебно с первой минуты? Окончательно испортить и без того неприятное и нежеланное знакомство?
Она сердито поёрзала на сидении, искоса бросила на соседа пару недовольных взглядов, обнаружив, что тот снова в упор уставился на её.
Пялится как на товар, даже не скрываясь. Но, по крайней мере, без огонька. С явным равнодушием.
А если не заинтересовался ею, значит, не должен бы приставать.
Или примеряется?.. Будто взялся из спортивного азарта выполнить какое-то скучное, но необходимое дело. От которого уже не отвертеться. Ленится, не вдохновляется, но обязан совершить то, что запланировал. Главное, чтоб это не обременило лишними заморочками и кривляньями.
Верзила снова хмурится, поймав её кислый взгляд. Отвернулся…
Угрюмый и странный тип…
По реакции Юли мужчина без труда догадался о неприятном впечатлении, которое произвёл на сестёр. Решил, что надо бы немного сгладить тревожное чувство, возникшее у девушек от внезапного вторжения в их компанию и незапланированного знакомства.
Пора попытаться расположить к себе и наладить ненавязчивый дружеский контакт.
И вскользь, очень небрежно, постарался изобразить более приветливое лицо. Дабы не усложнять дальнейшее общение.
Улыбнулся… О, нет… нет… Скорее не улыбнулся, а грубо схалтурил – немного растянул неподатливые губы в чахлую пародию на улыбку. Слегка обнажив ровные, блестящие зубы.
Со стороны это больше походило на звериный предупреждающий оскал… Глаза оставались серьёзными, сканирующими.
Было очевидно, что в отличие от своего суетливого и общительного товарища, он не станет рассыпаться в восторженных комплиментах и исходить на подкупающие лучезарные улыбки. Даже утруждать себя пустыми разговорами не будет – это не его стезя. У каждого обдуманного и порождённого им слова, жеста, поступка существует особенный вес и значимость, которыми он не намерен понапрасну раскидываться направо и налево.
Он – человек дела… Человек действий.
Небрежно откинулся на спинку сиденья, скрестил руки на груди и терпеливо выжидал.