– Нет, ничего. Не надо, – тихо ответил Пак Сон Ун.
– Эй, слушайте! Нельзя ли побыстрее! – Обращаясь к паромщику, крикнул один из спутников Пак Сон Уна.
– Иду-у! – Послышалось с парома. Паром остановился на середине реки.
– Что он там делает? Почему остановился?
– Вот черепаха. Наверное, закуривает.
Раздается взрыв хохота. Паром приблизился. Переносят прежде всего Пак Сон Уна.
– Послушайте, нельзя ли перенести его на паром вместе с колясочкой? – спрашивает один из друзей Пак Сон Уна у рикши.
– Навряд ли, – не совсем уверенно отвечает рикша.
– Конечно, нельзя. Я слезу.
Пак Сон Ун Слезает с коляски и с помощью друзей медленно идёт к парому. Все сели, послышался скрип уключины и всплеск воды: паром медленно направился к противоположному берегу.
Даже при тусклом свете фонаря нетрудно заметить, что у больного изнеможённое лицо.
– Эй, паромщик! Спел бы какую-нибудь песенку. А?
– Зачем тебе его песни? – спросил больного друг.
– Мне хочется… Может быть, я последний раз в жизни переезжаю через эту реку…
– Не болтай чепухи.
– Нет. Мне очень хочется послушать песню. Пожалуйста, паромщик, спойте хоть немного. А? – не перестаёт Пак Сон Ун.
– Так я же не умею петь.
– О, неужели никто не умеет петь? Роза! Спой ты, пожалуйста. Ту, что я сочинил. Спой!
– Мне петь песню? – спрашивает рядом сидящая женщина с европейской причёской.
– Да. Помнишь нашу песню «весной, весной…». Спой её.
Каждый год, каждой новой весной
Развиваешься ты широко.
Люди жили здесь сотни веков,
И они породнились с тобой.
Роза пела с ясно выраженным акцентом провинции Кенсандо. Песня, сложенная на мотив народной песни «Нилири», звучала скорбно и сильно. Голос, немного низкий и грубоватый, громко раздавался в ночной тишине. Казалось, что и мигающие на небе звезды слушать песню Розы. Она особенно задевала душу тех, кто направлялся на далёкую чужбину, – в западный Кандо.
После третьего куплета, собрав все силы, с воодушевлением подхватил песню и Пак Сон Ун.
Тысячелетняя, тысячелетняя Нактонган!
Во сне ли, наяву ли
Разве забудешь тебя!
Песня кончилась. Сон Ун проворно засучил рукава и погрузил руку в воду. Он то поглаживал, то разбрызгивал, то похлопал рукой по воде. Его друг, сидевший рядом, обеспокоенный поведением Пак Сон Уна, сказал:
– Вот беда! Что ты делаешь? Вода ведь холодная! Спятил, что ли?