Клавдия примчалась сразу же. Гриша был у неё накануне – вас искал. Сердце материнское трудно обмануть, она сразу почувствовала неладное, тут же вызвала милицию. Дверь открыли, увидели Гришу – он лежал на кухне в луже крови. Рядом валялось охотничье ружьё. Курок от ружья он к большому пальцу ноги привязал, потому как рукой достать несподручно. Никто не знает, хотел ли Гришка всерьёз застрелиться или попугать кого, но выстрел пришёлся чуть выше живота.
– Он что, все три недели лежит в больнице? – спросила побледневшими губами Таня. Она пыталась унять внутреннюю дрожь и не заметила подошедшего Алёшу. Мальчик услышал последний вопрос.
– Что с папой? Почему он в больнице?
– Папа заболел. Иди, сынок, поиграй, мы потом с тобой в больницу к нему съездим, хорошо? – попыталась улыбнуться Таня, не решаясь всё рассказать сыну.
– Мам, я тогда на улицу пойду, можно? – осторожно спросил Алёша.
– Конечно, можно. Только далеко от дома не уходи, вдруг опять дождь начнётся.
Проводив взглядом Алёшу и услышав звук захлопнувшейся двери, Татьяна перевела дыхание.
– Ты ему всё не рассказывай, я его сама потихоньку подготовлю, – обратилась она к бабушке. Та утвердительно кивнула. – Сам-то Гриша что говорит? Зачем он это сделал?
– Говорить он толком не может, зачем стрелялся – не помнит, сильно пьяный был. Говорит, вроде без вас жить не хотел, а точно сам не знает.
– Вот горе-то какое… Что мне теперь делать? Я, конечно, помогу ему на ноги встать, но жить с ним не стану. Теперь я его ещё больше боюсь, чем раньше. Что врачи говорят? Он останется инвалидом или как? Что он себе отстрелил? – губы Тани побелели от волнения и задрожали.
– Операция была серьёзная, восемь часов врачи в нём ковырялись. У Гриши осталось только полжелудка, даже меньше, да метра два кишок у него отмотали. Он же стрелялся дробью, она осталась во многих местах, куда врачам не добраться. Так и будет жить с дробинами, пока одна из них не повредит какой-нибудь орган. В общем, никто не знает, чем всё закончится. Таких случаев у врачей не было.
В комнате повисло гнетущее молчание, нарушаемое громко тикающими ходиками, висящими на стене. Время закрыло страницу до несчастного случая и открыло новую: жизнь после него.
***
В то далёкое, почти забытое время, когда Таня вначале бросила все силы, чтобы очаровать Гришу, потом, чтобы построить с ним уютное семейное гнёздышко, а затем стала постепенно разочаровываться в результатах с трудом завоёванного счастья, её младшая сестра Тоня жила совсем другими интересами.