Я могла бы это связать с воспоминанием из детства в младших классах. Как-то нужно было сделать буквально пару номеров задач из домашнего задания по математике. Тогда, очень уставший после работы папа решил со мной позаниматься. Даже, если задачи были легкие, мне было максимально сложно сосредоточиться, так как чувствовала напряжение и нервозность со стороны отца из-за моих неправильных домыслов. Каждый раз, произнося мои размышления или мысли насчет решения, становилось страшнее. После очередного провального ответа, получив учебником по лицу, мне стало быть очевидным, то, что лучше молчать. Даже, если знаешь правильный ответ, лучше оставить его при себе. Отец ушел, захлопнув двери, оставив меня наедине с задачами и слезами. Посидев ещё над заданиями некоторое время, я всё же решила их и нашла ответы на задачи, но не нашла ответы на вопрос почему произошло то, что произошло. Это своего рода наложило определенную травму, важно было её проработать, я же её умолчала.
В конце концов уже на тот период времени я понимала, что оценки не главное. Важны знания, применение их на практике и твоё отношение к этому. Что ты вкладываешь, то ты и получаешь. Синдромом отличницы или хорошистки я не болела, но маму и бабушку с дедушкой хотела порадовать, в особенности маму. Учитывая финансовое положение в семье, она оплачивала дополнительные как могла. К тому же, те знания, которые давались в школе, были исключительно по учебе, и то в недостаточной мере. Жизни же ты учишься самостоятельно. Если неправильные глаголы, падежи, склонения, теорему Пифагора, синусы, косинусы, тангенсы и их формулы тебе расскажут, то формулы как вести себя в жизни, нет.
В школьное время мои отношения с едой были достаточно простыми и «нормальными». Перед занятиями в школе завтрак я иногда пропускала, иногда нет. Это зависело от времени, и от того, что приготовила мама, но по большей части после пищи с утра была тяжесть, после чего, через какое-то время я отказалась от завтрака вовсе. В младших классах у меня была справка о том, что у меня питание с собой, так как были многочисленные случаи отравлений в школьной столовой. Уже ближе к концу 9-го класса нередко можно было меня застать с булочкой или пиццей, однако всё в меру и без каких-либо ограничений.
У нас в школе было два 10-тых класса. Это важно подчеркнуть. В одном профильном украинском классе было около 30 человек, как и сильные, так и слабые ученики, и большая часть людей из параллели. В другом профильном математическом классе было до 20 человек, и тут большая часть людей из моего класса, с которыми училась до. Так как большинству нужно было сдавать именно математику как основной предмет, то они пошли именно туда.