Справедливости ради замечу, одну реплику он всё-таки оставил.
Мои поклонницы тоже одобрительно закивали и, продолжая мило хихикать, начали ещё ближе к нам подкрадываться. Поближе к камере. Барышни, что с них взять.
– Девушки! – вдруг позвал их режиссёр. – А ну-ка идите сюда.
Молодые особы быстро засеменили на площадку.
– Вы же актрисы, правильно я понимаю? Хотите в эпизоде сняться?
Барышни зарделись, закудахтали и замотали головами.
– Ну вот и хорошо, – улыбнулся режиссер. – Есть у меня одна идея, – прищурил он глаза, задумался и, обратившись ко мне, сказал: – У тебя в кадре очень выразительный взгляд, ты и без текста можешь всё сыграть. Давай-ка мы твою реплику насчёт кражи лучше вот этим красавицам отдадим. Так смешнее будет.
Сказано – сделано. Слово режиссёра – закон. Раскидали мою последнюю реплику между девушками. Ещё раз сняли сцену, уже по-новому.
Действительно смешно получается. Хорошая сцена в итоге вышла: смешная и трогательная одновременно.
Жаль только, что слов больше у меня не осталось совсем. Да и лица в кадре не видно. Вместо крупного плана теперь на общем стою. Дальше всех. Спиной к камере. Режиссёр посчитал меня настолько талантливым актёром, что сказал – я и спиной всё сыграю. Во как!
Всё отсняли. Все довольны. Можно и перекурить. Набравшись смелости, подхожу к барышням.
– Так, мол, и так, сударыни, давайте знакомиться.
Что повыше, заулыбалась и отвечает:
– Алёна.
«Ну, пошло дело», – думаю.
– Чего ты с ним разговариваешь? Он же массовка теперь. У него слов нет, – вдруг неожиданно одергивает свою подругу та, что пониже.
– Так и мы тоже, – засмущалась первая.
– Не. Мы не массовка. У нас текст есть. Мы теперь эпизодники!
Осень – удивительная пора…
25 октября 2021 г. (7529 Лето)
Между съёмками в актёрском вагончике мы частенько заводим разговоры на разные темы: о театральной жизни, о человеческих судьбах, о кинопремьерах. Бывает даже, и о политике…
Вот и в этот раз мы тоже зацепились языками. Неожиданно наша беседа зашла о Боге. Мои коллеги спорили, есть Он или нет. У меня сомнений в существовании огромной космической энергии уже давно нет. Поэтому я стоял снаружи, возле выхода. Молча слушал, облокотившись о стену. Греясь на солнышке, вспомнил разговор десятилетней давности со своим, тогда ещё живым, дедушкой.