Рисую буквами. История Жанны и её необыкновенной семьи - страница 4
Высокая, стройная, с чуть сутулой манерой нести себя. Во всём её образе отпечатались хрупкость и какой-то надлом. Большие навыкате глаза с длинными ресницами имели всегда немного грустное выражение, даже когда она улыбалась. Уголки чётко очерченных губ тоже смотрели немного вниз, добавляя образу меланхоличности. Она редко улыбалась, стесняясь показать свой чуть искривлённый передний зуб. Но эта её нежная и кокетливая улыбка, как картинка, нарисованная влюблённым художником, запомнилась близким и родным и осталась в памяти. Я помню её руки. У Жанны были очень красивые руки, тонкие запястья с длинными пальцами. Эти руки хотелось держать в своих. Ты думал, что её нужно защищать, и оберегать, и помогать ей, но на самом деле эти руки держали тебя и вели туда, куда ты сам боишься идти. Многие хотели держаться за эти руки.
Жанна Штыбен
Меня восхищала в Жанне тяга к творчеству. Хотя в её окружении заниматься творчеством признавалось, скорее, недостатком, приравнивалось к тунеядству и праздности. Но, несмотря на равнодушие или даже неодобрение, она продолжала писать. Жанна творила словами – «рисовала буквами», как она сама об этом говорила. Сочиняла истории, тексты и стихи с самого детства. В стол и для себя. В юности она не помышляла о том, чтобы сделать это профессией. Большую часть своего жизненного пути она обесценивала, скрывала свой талант, стеснялась быть писателем. Но страсть к писательству не уходила ни с юностью, ни с гормонами, ни под гнётом быта и повседневной рутины. Наоборот, это была её очень искренняя и интимная сторона жизни. Близкие люди знали о том, что она «что-то пишет», но Жанна редко показывала свои работы и не любила разговоров о своём хобби. Но писательство «липло» к ней, появлялись люди, проекты, поддержка. Жанна всё больше раскрывала писательское мастерство для себя. Она любила короткие тексты и пропагандировала идею о том, что в эпоху интернета и социальных сетей каждый человек может использовать свои виртуальные страницы как площадку для реализации творческого потенциала. Она писала сама и развивала этот потенциал в других. Её тексты цепляли, бесили, смешили, бодрили, но редко оставляли равнодушным.
Книга была её большой, но несмелой и как будто недоформулированной мечтой. Идеи приходили и уходили, наслаивались друг на друга. Жанна начинала и бросала. Начинала и бросала. Она не успела разобраться, не успела закончить. Остались тексты, наработки и её мысли, которые сберегли друзья и родные. Поэтому в этой книге я попыталась сберечь её историю и её тексты в память о ней – для тех, кто её знал и любил, – и для тех, кто не успел узнать.