С приближением рассказа к концу он все хмурился и хмурился. Так же он успел осушить несколько бокалов вина.
– М-да ребята наследили вы изрядно, думаю, за вами вся контора Высшего охотиться. Розмари я от тебя такого не ожидал, тебя ведь учил ни кто иной, как я, могла и сама с теми людьми разобраться и они бы не засветились. А магия тебе, что просто так дарована, твой дядя ведь маг! Еще и твой учитель, ты меня разочаровала, – он понуро опустил голову, как будто в этом напрямую его вина.
– Да можешь не разыгрывать обиженного, знаю я тебя, – отфыркнулась Роза.
– Может, перейдём к делу, – отметил Коготь. – Надоело мне слушать все это. Лично я считаю, что задерживаться в этом городе нам не стоит. Да и вы упустили недавний момент со стражей. Мы хотели разобраться в их поведении. Хоть думаю сейчас важно совсем не это.
Умел же он обретать деловой тон. Как не странно, но правоты ему не занимать.
– Да там и объяснять нечего, солдаты просто боятся меня, ведь я являлся учеником Серой башни. Боятся и ненавидят. Скажем так, мы намного больше приближены к Темным гильдиям, хоть и служим одной стороне. Их можно считать приспешниками нижних слоев. Вот такие приспешники как я – другое дело. Всех нас считаю безоговорочно фанатиками, что бы предал такой фанатичный ученик и последователь Серой башни просто не возможно, считается абсурдом.
– По-видимому, все же может статься, – задумчиво констатировал я.
– Парень я был такой же фанатик! – что-то изменилось в его лице. – Я был и остаюсь одним из лучших бойцом. Не знаю, что так поменяло моё мнение, но я очень рад, что именно так и произошло. Ты не знаешь, через что мне довелось пройти. Только пару последних лет я осознаю что творил и мне страшно!
Он стал ходить по комнате горизонтально от стены к стене, нервно продолжая говорить.
– На сегодняшний день я осознаю, что тогда у меня не было ничего, а сейчас появились даже друзья. Появилась женщина, которой я дорожу. Ценили вы кем-то когда-нибудь? Если да! То вы должны понять меня, – он остановился и пронзающее посмотрел на нас. – В гильдии нет ничего кроме пропаганды, слепой веры!
Поняв, что выглядит пугающе присел на кресло и закрыл рукой глаза, упершись локтем на подлокотник.
– Не стояло пить вино, оно дурно отзеркалило даже в малых дозах, – уже спокойней обратился он к нам после несколько секундного молчания.