– Ну, та самая, про печального ацтека, который поочерёдно спрашивал у птиц и зверей о том, чего ему хочется, – уточнил Серро.
– У совы он попросил счастья, но сова сказала, что не понимает этого слова и он должен попросить что-то другое! И ацтек попросил у ястреба красоты, у ягуара – силы, у лисы – хитрости, у белки – ловкости, у рыси – зоркости, у оленя – выносливости, а у змеи – ума… Только счастья ацтек так и не получил! – с улыбкой напомнил Франко.
– Эх, дорогой мой друг… – насмешливо протянул Педро, похлопав биолога по плечу.
– Память-то у тебя отличная, Франко! Да не совсем! Конец легенды ты подзабыл… А там, в конце, и есть самое главное, старина! – и он торжественно напомнил: – Так ацтек получил всё, что пожелал, кроме желанного им счастья. Но сова сказала: «Скоро ты будешь много знать и много чего уметь!» А птица Чачалака добавила: «И тогда пройдёт твоя печаль!»
Все дружно рассмеялись, и Педро с озорством посмотрел на растерянного Франко.
– Знаю, почему не запомнил, дружище! Распивали мы тогда с тобой айаваску, общались с духами… Вот ты и не запомнил конец этой легенды…
– А что такое айаваска? – полюбопытствовала Элиза.
– Напиток такой, отвар, – ответил Франко.
– Если ты его попробуешь, Лиз, то больше никогда не будешь прежней… Но приём айаваски без шамана может иметь плачевные последствия, – серьёзно добавил он.
– Хотя наш старина Педро таскает свою флягу с этой лианой духов повсюду… – засмеялся Серро.
Нашёптывая слова на своём языке, юкатанец вновь привычно погрузился в свой, только ему одному ведомый мир…
– Да ну её, эту вашу айаваску! – подключился к разговору добродушный весельчак Хуан. – Лучше старого доброго рома всё равно ничего нет!
– И, кажется, мы на месте, ребята! – рулевой торжественно указал на горизонт.
Всё это время «Сирена» огибала множество островков с просторными белоснежными побережьями, стаями прекрасных розовых фламинго и кристально прозрачным морем. Этот долгожданный кусочек земли, видневшийся вдалеке, напоминал своих близлежащих собратьев.
Светило яркое кубинское солнце, и море было необычайно ласковым и нежным, как будто манящим к себе.
Судно встало на якорь в заливе. Франко и Хуан ещё раз сверили координаты на карте.
Убедившись, что они на месте, биолог довольно потёр лицо, выражавшее необычайное воодушевление.