Девушка понимала, что если она будет послушной, возможно смерть окажется легкой. Барон не любил строптивых. Фай как-то была свидетелем того, как он на глазах своих людей облил горючей смесью девушку, которая сопротивлялась принимать наркотики, и сжег. Эта ужасная картина много раз возвращалась к девушке в виде кошмаров по ночам.
Фай долго вели по лестнице, все выше и выше. Вещество, что ей вкололи, скорее всего было каким-то мощным наркотиком. Ощущалась легкая эйфория, и мысли были не четкими. Девушка воспринимала реальность, но так, как будто все происходило во сне.
Файлин завели в комнату с пушистыми коврами и ярким освещением. Кремовые стены должны были успокаивать, но гнетущая атмосфера давила. Фай кожей ощущала, что в стенах этого особняка умерло немало людей.
– Проходи, Фай, мне нужно с тобой поговорить, – Хан равнодушно посмотрел на девушку.
– Я слушаю Вас, – Файлин понимала, что барон в любой момент может сделать с ней все что угодно. Все: от мучительной пытки до молниеносного убийства. У Фай пронеслись в голове строки Уильяма Шекспира: «Зверь, самый лютый, жалости не чужд. – Я, леди, чужд. Так, значит, я не зверь».
Именно так он сейчас на нее смотрел. Она прекрасно осознавала, что именно он виноват в смерти ее отца и ничего не могла ему предъявить.
– Я хочу, чтобы ты отправилась к моему хорошему другу, по доброй воле и служила ему так, как ты служила мне. Я не знаю, что он предложит тебе, но ты с благодарностью должна принять все, что Сонг тебе прикажет. Ты должна стать для него покорной и очень послушной рабыней. Ты меня понимаешь?
– Да, я все сделаю, – ровным тоном проговорила девушка. Когда таким образом ломали человека, обычно единственной мотивацией являлась собственная жизнь и отсутствие боли, когда человек в любую секунду мог стать калекой или трупом. Размышление были связаны только с тем, насколько будет мучительно и сколько времени это займет. Фай была еще юной, и ей было страшно. Она до жуткого оцепенения боялась барона, и готова была сделать все, только бы он лично ее не трогал. «Ты решил меня продать, пусть так, не думаю, что новый хозяин будет хуже тебя».
– Я рад, что мы поняли друг друга, а теперь отправляйся с человеком своего нового хозяина, – мужчина в темных очках поставил перед бароном кейс и раскрыл его. Помощник Хана стал пересчитывать пачки денег. «Дорого они меня оценили. Зачем так много заплатил Сонг? Уж явно не для дома утех он меня купил, за такие-то деньги».