– «Вера, ты дошутишься».
– «Ладно, а помнишь, как ты мне сказал, рожденная ползать, ползи в ванную»?
Тут в моей голове что-то проблеснуло, вызвало восторг и даже погрузило в необычайную эйфорию, буквально опьянив до невероятного романтического безумия. Обняв свою избранницу сердца, я прижался к ее изумительной шее и прислонился своим холодным носом к нежной и горячей пульсирующей коже. Жар ее тела возрос. Артерия стала пульсировать чаще, приятный аромат ее духов, наполнил мои рецепторы в носу, приводя в тактильный экстаз от одних только прикосновений, посылая сигналы прямо в мозг, одновременно поднимая уровень эндорфинов, зашкаливая по многоардовой несуществующей шкале, как выспышки молний в черном небе, пронесшихся по тонким нейронам и мне захотелось ее укусить.
– «Ладно, ладно. Слушай, куклуши – это общество самых известных моделей в мире. Каждый год они коронуют одного мужчину, но он, не является их королем, так как короля, запомни, короля всегда играет свита. В любой момент верховные куклуши могут изменить его судьбу, просто казнив за один раз, разорвав в клочья или быть, может, чего еще похуже. Только меня пока не посвящают в дальнейшие тайны».
– «А что тебе еще говорили про этих людей»?
– «Кого? Куклуш? – заметив мой одобрительный кивок, Вера продолжила, – «чтобы никто и никогда не знал об этом, иначе изгнание, позор и настоящая виселица, ведь за ними стоят состояния миллионеров»!
По дороге к дому, нам неоднократно попадались представительницы ХХ-хромосом. Некоторые подходили и фотографировались, кто-то делал это без спроса, тайком. Меня всегда терзали сомнения, что вот-вот произойдет совсем необратимое. Вера сфотографируется со мной и подпишет – я и писатель Ху. Тут же это размножится по социальной сети и, придя на работу, я не попаду в свой рабочий кабинет, а предстану на ковре перед начальником, протягивающим мне белоснежный лист формата А4. Даже обеспечит любезно шариковой ручкой. Его молчание и сдержанность подтвердит лишь то, что где-то там, внутри его черепной коробки происходит настоящая борьба. Промолчать или крикнуть в мой последний след громкие бранные выражения, тем самым предоставив мне, спокойно уйти с позором из здания моей родной больницы, которой я подарил больше пяти лет своей жизни и нисколько не сожалею об этом.