– Кирилл, тебе что-то принести? – кокетливо спросила я, но так, чтобы мой преследователь услышал.
– Да, бэби, подкинь мне пепси. С меня хватит спиртного на сегодня, – голосом сознательного парня ответил Кирилл.
Я сделала глаза на леднёвского мальчика и направилась к стойке за пепси.
– Со льдом, – крикнул мне вслед Кирилл.
– Зна-ааа-ю-ууу, – певуче протянула я на ходу.
Тут опять хохот над очередной порцией юмора от Кирюши, и снова кончики пальцев этого… леднёвского некто у меня на теле.
– Ну что ещё? – дёрнув плечом, я откинула его руку. – Леднёва! – крикнула я, пытаясь привлечь её внимание. – Твой парень, кажется, заблудился.
– Не заблудился я вовсе! Демид. Ваш доброжелатель, – настойчиво продолжал он, идя за мной.
– Спасибо, не надо. У вас уже есть кому желать добра, – огрызнулась я, кивая на Леднёву.
– А разве запрещено желать добра кому-то ещё?
– Да, запрещено! Тем более что я не одна, как видите.
– Разве? – он криво усмехнулся и посмотрел так глубоко в мои глаза, что мне стало не по себе.
Проникновенно и нагло. Слишком откровенно, надо сказать. Не знаю, как там насчёт химии между нами, но физика в этот момент присутствовала точно – я ощутила лишние удары сердца.
– Дёмочка, ты много выпил? Поди сюда, – поманила его Леднёва, водружаясь своей широкой попой на барный стул.
– Я ещё вернусь, – бросил он мне, отходя к Леднёвой.
– Очень надо, – фыркнула я, развернувшись к барной стойке.
Но что-то мешало мне дышать как прежде и спокойно смотреть в его сторону. «Ах, зачем я только взяла по второму кругу, – подумала я. – Всё! Не буду допивать этот чёртов дисаронно».
– Сделай-ка мне горячего шоколада, Ник, – попросила я бармена. Но, глянув на остатки ликера в своём бокале, добавила: – И эту капельку туда же… Пожалуйста.
Потом, с обожанием обернувшись на Кирилла (он весь светился от успеха), спохватилась:
– И пепси со льдом, плиз.
– Ты выглядишь устало, – сказал Демид, снова сбежав от Леднёвой ко мне.
– Слушайте, вы…
– Можно на ты, я не так стар, – самодовольная улыбка не сходила с его лица.
– Ты всегда такой… наглый? – избегая зрительного контакта, спросила я.
– Да. Тем и славен.
– Ну и катись. Мне не нравятся наглые.
– Неужели?
– Послушай…
– Демид, – напомнил он.
– Никакой разницы. Иди-ка ты… к своей Леднёвой. Мне не хочется с тобой ругаться, дай отдохнуть.