Идем еще дальше! Что делается с молодым философствованием? Люди суетятся, спорят, общие взгляды строят, но чем дальше идет дело, тем яснее становится, как фантастична почва этих взглядов, каждый спор кончается убеждением, что при настоящем запасе и сведениях спорящих – спорить нечего, что нужно в подробности изучить предмет; ты сдерживаешь себя этим в споре, ты запрещаешь читать себе то и другое, ты обрекаешь себя на основательное изучение чего-нибудь. Будешь или нет чем заниматься основательно – это вопрос, но позабыть существование всех других областей, кроме той, которую избрал, наконец, удается.
А сначала происходит борьба и борьба тяжелая: с одной стороны, – естественное философское стремление ко всем предметам человеческой мысли сразу, с другой – убеждение, что желать сразу все – значит ничего не знать. Кто думал в молодости, тот никогда не позабудет массы и комических, и горьких эпизодов этой борьбы.
Что же выходит из этой борьбы на деле. Разное и большей частью не особенно утешительное. Кто забирается в науку, в ту или другую, и на всю жизнь уже более не выходит из своего тесного уголка. Кто ревностно обратится к заучиванию всевозможных учебников, а кто – имя их легион – убедится вышеупомянутым способом в суетности философствования, всяких споров, постороннего чтения и с легкой совестью пойдет по части безделья.
Читательница! Вероятно, вы уже держите против меня обвинительную речь?
«Что же это такое? С одной стороны, у вас (т. е. у меня) молодые люди все знают. Жалуются, что ничего нового не встречают. С другой – признаются, что ничего не знают, что им изучать да изучать, чтобы иметь право рассуждать».
И это, однако, так. Дело в том, что в одном и другом случае принимаются разные вещи. Когда говорится: «ничего нового», разумеются различные общие взгляды, как о них излагается в разных журналах, газетах, обращающихся к общей публике книгах. Когда признается невежество, имеют в виду научное изучение предмета, научные данные. И таким-то процессом из человека, как он описан в предшествующих частях статьи, выходит то, над чем вы плачетесь, чем вы воюете там у себя: в Орехове, Мариуполе и т. д.
Что же делать? Как бы могло быть иначе? Скажу, что думается мне на этот счет, не претендуя, конечно, на полное разрешение вопроса.