Даже в тусклых бликах костра было видно, как у ромея пропал его заискивающий вид. Куреп усмехнулся в душе, глядя, как изменился ромей, и с небольшим презрением продолжил:
– А особенное у меня есть, но ты его у меня не купишь – слишком дорого.
– Насколько дорого? – заинтересовался ромей.
– Я надеюсь получить за неё выкуп в сто монет.
– Это женщина? И почему ты решил, что тебе за неё дадут такой выкуп? – опять на лице ромея появилось заискивающее выражение.
– Эта девчонка грозится своим отцом и обещает, что он всех освободит из плена.
– Но отчего ты решил, что за неё дадут такой выкуп? Строптивость у нас в империи быстро усмиряют.
Куреп достал бусы из крупного жемчуга и золотые серьги:
– Смотри! Может простая славянка иметь такие украшения?
Ромей многозначно покачал головой, соглашаясь.
– И ещё, – Куреп убрал драгоценности за пазуху. – Эта, как ты говоришь, строптивая славянка ещё очень здорово говорит на ромейском языке.
– На ромейском? – Заинтересовался ромей. – А можно на неё посмотреть?
Куреп внимательно посмотрел на ромея:
– Я сказал, что она стоит сто монет, и я их получу, – внезапная мысль мелькнула у него. – Но ты можешь купить у меня её старшую сестру. Она очень красива.
– Ну что ж! Приведи, посмотрим.
– Бураш! – крикнул Куреп и приказал вошедшему: – Приведи девчонок из шатра. Обеих, – и скабрезно улыбнувшемуся Бурашу добавил: – Осмотр перед продажей.
– Гы! Понятное дело, – засмеялся Бураш и вышел.
* * *
– На, Единец, ешь! – Млада отломила небольшой кусок от пресной лепешки, по которой выдали хазары каждому пленнику, а остальное протянула брату.
– Ты что это, Млада! – одёрнула её Агапе. – Так совсем ослабеешь. И так впроголодь существуем. Хорошо ещё в повозках едем, а не пешком.
– Кому нужны мои силы? – горестно простонала Млада.
– Нас скоро спасут, – уверенно произнесла Агапе.
– Ты сама не веришь, что говоришь.
– Так почему хазары последние два дня всё время погоняли лошадей? И злые все, а? Почему ночевки такие короткие? А потому, что боятся они кого-то.
В темноте разлил свои трели соловей, и вдруг его песня резко оборвалась.
– Слышишь? Соловей.
– Как мало спел соловей! Его песня коротка, как моё детство. Знаешь, Агапе, сегодня, когда переправлялись через брод, я пожалела, что рядом нет омута: я бы, не задумываясь, бросилась бы в него.