– Конечно, не против. А кофе в левом верхнем ящике на кухне. Правда, у меня только растворимый.
– Хорошо, я нам обоим сделаю. Тебе тут звонили, кстати, пока я умывалась, – она протянула ему телефон. Перед тем как уйти на кухню, Рита наклонилась и поцеловала его. Этот поцелуй странным образом вызвал в памяти смутные и волнительные переживания прошлой ночи. Он вспомнил ее жаркие бронзовые объятья, свою робость и попытки ее не показывать, уверенность ее горячих и точных движений…
«Да не засыпай же ты!»
На экране высветился пропущенный от сестры. «Черт, совсем забыл». Андрей тут же нажал на вызов и, прижимая трубку плечом к правому уху, приступил к поискам одежды в недрах стоящего в углу пожилого шкафа. Выбор пал на относительно приличные коричневые шорты и новую синюю футболку без опознавательных знаков.
– Уже проснулся?
– Прости, телефон на кухне лежал…
– Да мне, в принципе, все равно, можешь не оправдываться. Главное, что ты дома. Мы уже подъезжаем, минут через пять будем.
– Мы?
– Я и Матвей, ты ведь не забыл, надеюсь?
– Нет, конечно, жду.
Андрей сидел на невысоком трехногом табурете за кухонным столом и, как зачарованный, наблюдал за пластичными движениями Риты, разливающей кипяток по икеевским чашкам.
– Сливки в холодильнике рядом с вискарем, если нужно.
– Не откажусь, тебе тоже?
Он молча кивнул, затем сделав первый обжигающий глоток и заговорил.
– Сейчас сестра звонила, она заедет, племянника привезет. Я обещал посидеть с ним до вечера.
– Мне, наверное, лучше уйти?
– Нет, что ты? Думаю, вы поладите. Я это просто к тому, что часов до семи нам вряд ли удастся вдвоем побыть.
– Пустяки. А племяннику сколько лет?
– Десять почти, он славный парень.
Раздражающие трели дверного звонка визгливо наполнили квартиру. Рита забежала в спальню.
– Надо хоть одеться поприличнее.
Андрей направился к входной двери, предварительно засунув пепельницу в выдвижной ящик гарнитура.
– У тебя гости? – спросила Катя, едва скинув с плеч черное пальто, пропитанное мглистой осенней сыростью. При всей своей миловидности эта невысокая молодая блондинка всегда сохраняла выражение лица, свойственное скорее наемному убийце, чем матери-одиночке.
– Да, Рита моя… подруга, – он повернулся к Матвею, – иди пока в комнату, включай приставку, я кое-что новое прикупил на днях. Ты оценишь.