– Это пугающе звучит.
– Прости, но пока я не могу сказать тебе больше. Но если все пойдет, как надо, ты мне еще спасибо скажешь.
Андрей не хотел оставлять разговор на такой тревожной ноте, но они стояли уже на пороге, за которым их ждали девушки и слегка начатая вторая бутылка красного. Ночь плавно перетекла в прежнее уютное русло, а свою нарастающую тревогу ему вновь удалось усыпить крепленым вином. Разговор не состоялся и на следующее утро, когда помятые гости стали разъезжаться по домам. Проводив Риту, Андрей убил все воскресенье на то, чтобы привести себя в порядок после насыщенных выходных.
Рабочая неделя проходила в бесконечных личных встречах с заводчанами и последующим заполнением документации. Но, как и предсказывала Катя, толку из его нового подхода не вышло. Хоть медаль ей вручай: «За житейскую мудрость». Единственным мало-мальски ценным источником информации оказалась Оля – не замолкающая ни на минуту начальница отдела кадров. Но использовать для дипломной работы сплетни и слухи (иногда вполне интригующие) было, увы, невозможно.
Зато неблагодарная деятельность, связанная с учебой, избавляла от необходимости выполнять свои прямые обязанности. Еще в начале месяца Андрей, скорбно склоня голову, пошел к директору с сообщением, что в ближайший месяц ему понадобится больше внимания уделять учебе. Вопреки ожиданиям, Сергей Иванович воспринял эту новость с преувеличенным энтузиазмом. И даже прочитал высокопарную сорокаминутную лекцию о необходимости и значимости высшего образования для руководящих должностей (к каковым Андрей, разумеется, не принадлежал).
Впрочем, номенклатурными страстями рабочая неделя не ограничивалась. Были еще изумительно веселые и познавательные обеды в компании Риты. А внезапно пришедшее в город бабье лето стало восхитительной наградой за муторные будни. Каждый вечер они проводили за пешими прогулками до Андреева жилища – окольными, естественно, путями. Затем ужинали, пользуясь услугами бесчисленных служб по доставке готовой еды, ни на минуту не прекращая бесконечные свои диалоги. И каждый из этих вечеров кончался горячей и не менее познавательной (для Андрея, по крайней мере) ночью. Чем дольше длилось это взаимопроникновение душ и тел, тем больше у влюбленных складывалось ощущение особой связи, духовного родства. Все чаще в сознании Андрея пробегала кощунственная для себя прежнего мысль, что, возможно, он встретил Ту Самую. Он отгонял ее, как назойливую муху, втайне надеясь, что такое положение дел будет вечным.