Стаса и остальных повели к «скворечнику», который оказался жилым корпусом. У крыльца группа ребят в одинаковых рабочих комбинезонах синего цвета белила деревья. Отвлекшись, один из парней окликнул второго, второй – третьего, и так пока все не прервали свое занятие и не уставились на новичков.
– Хей! Свежие булочки! ― осклабившись, крикнул крупный смуглый парень с бычьей шеей.
– Налетай. Горяченькие, с пылу с жару! ― подхватил кто-то еще.
– Чур, мне вон ту, самую аппетитную! ― Первый парень не отрывал от Стаса маленьких, хитрых, как у хорька, глаз. ― Начальник, эй, начальник! Слышь? Вы эту Барби не режьте, она мне с золотыми кудряшками нравится.
Раздался взрыв грубого смеха.
– Все вернулись к работе! ― рявкнул воспитатель-провожатый. Смех сразу стих, парни занялись делом. Новеньких повели дальше.
Это место не было колонией, скорее школой-интернатом строгого режима. Воспитанников помещали сюда в среднем на два года, плюс-минус пара месяцев, чтобы освобождение пришлось на лето, и эти два года шли в зачет среднему образованию. Всех здесь распределяли по классам и селили по комнатам по возрастам. В каждой комнате жилого корпуса было по четыре двухъярусных койки. Новых ребят подселяли к ровесникам по двое-трое, на свободные места. Стасу досталась комната 18. Здесь пустовала верхняя койка у двери ― узкая, заправленная старым верблюжьим одеялом.
Повседневную одежду все привезли из дома, но в гардеробе каждого ждали два комплекта казенной формы: рабочая, представляющая собой тот самый синий комбинезон, и учебная ― рубашка, брюки, пиджак и галстук. Всем также выдавали значки с флагом России ― их полагалось крепить к пиджаку. Форма висела на вешалках на крючках, прикрепленных к стене рядом с койками. Крючки Стаса пока пустовали. У остальных на месте висела только учебная форма. Стас кинул сумку под кровать и направился в уборную. Помыл руки в раковине, представляющей собой длинный, во всю стену, металлический желоб с шестью кранами.
На то, чтобы привести себя в порядок, новичкам дали пять минут, а затем воспитатель повел их в душевую, выложенную дешевой бледно-голубой плиткой. Кабинки были открытые, из ржавой трубы, тянущейся с потолка, торчал никак не регулируемый душ. После душа в раздевалке организовали парикмахерскую: всех новых учеников обрили машинкой. Посмотрев в зеркало, Стас не узнал себя. Он как будто повзрослел, его взгляд стал задумчивым и тусклым. Проведя рукой по голове, он ощутил под пальцами жесткий колючий ежик. А ведь раньше волосы были очень мягкими. Расстаться с ними оказалось грустно, Стас любил свои небрежные светлые локоны. Наконец, всем выдали ножницы. Ногти велели обстричь под корень, как можно короче, ― наверное, чтобы предотвратить травмы в драках. Стас не сомневался: они часто здесь случаются.