.
Огромная рука опустилась, схватила Конора и подняла его в воздух, а ветер все еще свистел вокруг него, и листья-иглы, служившие монстру кожей, злобно подрагивали на ветру.
– Кто я? – снова проревел монстр. – Я – хребет, за который держатся горы! Я – слезы, которыми плачут реки! Я – легкие, которыми дышит ветер! Я – волк, убивающий оленя, ястреб, убивающий мышь, паук, убивающий муху! Я – съеденные олень, мышь и муха! Я – змей этого мира, пожирающий свой хвост! Я – все то, что не приручено, все то, что невозможно приручить! – Он поднес Конора прямо к глазам. – Я – дикая земля, и я явился тебе, Конор О’Мэлли.
– Похож ты на дерево, – заметил Конор.
Монстр так сжал мальчика в кулаке, что тот закричал.
– Я редко являюсь людям, – строго произнес монстр. – Только по вопросам жизни и смерти. И я требую, чтобы меня выслушивали до конца.
Монстр ослабил хватку, и Конор снова смог дышать.
– И какое у тебя ко мне дело?
Монстр дьявольски улыбнулся. Ветер стих, настала тишина.
– Наконец-то, – сказал монстр. – Поговорим о деле. О том, почему я тебе явился.
Конор напрягся. Он внезапно испугался того, что скажет монстр.
– Произойдет вот что, Конор О’Мэлли. Я буду приходить к тебе и в следующие ночи.
Желудок Конора сжался, как перед ударом.
– И расскажу тебе три истории. Истории о том, как я являлся людям.
Конор заморгал.
– Ты расскажешь мне истории?
– Верно.
– Ну… – Конор изумленно оглянулся. – И что же тут кошмарного?
– Истории – это самое дикое, что есть на свете, – прогрохотал монстр. – Они и преследуют, и нападают, и охотятся.
– Учителя всегда так говорят. Но никто им не верит.
– И когда мои истории закончатся, ты поведаешь мне четвертую, – добавил монстр, словно не заметив слов Конора.
Мальчик заерзал в огромной руке.
– Я не умею рассказывать истории.
– Ты поведаешь мне четвертую, – повторил монстр. – И она будет правдой.
– Правдой?
– Не обычной правдой. Твоей правдой.
– Ла-а-адно, – протянул Конор. – Но ты говорил, я буду напуган, а это звучит совсем не страшно.
– Ты знаешь, что это не так. Ты знаешь свою правду, ту, которую ты прячешь, Конор О’Мэлли, то, чего ты больше всего боишься.
Конор затих.
Не может быть…
Он не мог иметь в виду…
Он не может знать об этом.
Нет. Нет. Он никогда не расскажет о том, что происходит в настоящем кошмаре. Никогда и ни за что.