Из последнего в сознании всплывает: Жеку везут на каталке в операционную, и ободряющий голос пожилого хирурга-балагура:
– Не вздумайте, Евгений Петрович, уйти от нас – меня за это, возможно, поругают.
В 33 года обнаружена опухоль головного мозга, и все: на лице усыпляющая маска, а потом провал и наступивший мрак.
А затем вечер и летняя пригородная электричка, почти пустая, везущая его в город, где он никогда не был, указанный в билете, найденном в сильно поношенных брючинах. Там же – скомканная в шарик записка, где нетвердым почерком были выведены его имя и дата рождения. Но цифры на железнодорожном квитке, обозначающие время его приобретения, обескураживают – 19.06.2010.
Осматривает себя: не по размеру тесная клетчатая рубашка топорщится нагрудным карманом – в нем, аккуратно заглянув, обнаруживает 24 советских рубля, причем по одному, чей облик уже изрядно им был позабыт (увидев их, пересчитал, не вынимая).
На что первое внимание: какая-то старая тетка говорит по беспроводному телефону миниатюрного размера, притом громко, и такой технический прогресс убеждает Евгения в нереальности происходящего.
Напротив одиноко сидящая и неопрятно одетая женщина с прямо-таки цыганскими глазами пристально смотрит на Борисова. Тот остается ошарашенным, будто пьяным проснулся – когда сразу не вспомнить, в чьей ты квартире, и у кого был в гостях. Мираж затянут, и похмельно болит череп.
Но эти черные зрачки приводили в чувство, в настоящее. Ему вдруг захотелось дать ей пощечину, полновесную, чтобы щека с ямочкой стала пунцовой.
Стыки рельс ритмичным перестуком давали о себе знать, в такт этому больно отдавалось в висках.
«Должно быть, вижу сон, не приведи Господь, своего будущего», – еще подумалось Жеке, такая футуричность не укладывалась ни в какие рамки.
В башке вихрем, все-таки, пронеслось: «Значит мне сейчас сорок восемь с довеском».
Еще, чуть не вскрикнув, замечает: на указательном пальце левой руки отсутствует фаланга. Ха, а ведь до операции был цел! Хочется курить до невыносимости.
Идет в тамбур, там никого. Смотрит, как мелькают бетонные столбы. В сумеречных бликах стекла наблюдалась физиономия пожилого мужчины, давно не стриженного и с глубоким шрамом через всю левую щеку. Проводит по нему ногтем. Кошмар! Надо быстрее проснуться. Шарит по себе – курева нет. Стрельнуть у кого-то? Лучше потерпеть.