За ближайшим столом сидела та самая агентша в штатском, а за соседним конечно же мрачный деструктор, охрана осталась у дверей.
– Мисс Келерой, – нахмурилась тетка, поглядев на браслет. – Одаренная?
– Да, мэм! – Голос прозвучал звонче обычного.
– Твой клиент, Бен.
– Я в курсе, – невежливо перебил он коллегу, переключаясь на меня.
Свет падал на его лицо сбоку. Вообще-то, если бы не ясно транслируемое раздражение, ничего примечательного в его внешности не нашлось бы. Обычный. Волосы черные, короткие, нос не прямой и не курносый – средний, на лбу морщины, на щеках легкая небритость, глаза… Вот глаза очень темные, почти черные… как у воленстирца – брр! – и мерцающие. Ах ты! Пару раз Бланш передавала мне через браслет образы тонкого зрения, и я предполагала, что он там видел. Решил выбить у меня почву из-под ног? Или поиграть? Играть я люблю, прекрасно режусь в рейших, лучше многих.
Пауза затянулась, маг оглядывал меня хмуро, исподлобья. И с чего это сердце забилось чаще? Может, он и не смотрел глубоко? А даже если и так, не стоило об этом думать. Девушкам моего возраста положено наивно улыбаться, хлопать глазами, тем более у меня такая тушь на ресницах, что не глаза, а глазищи. Мужчины всегда покупались. И если захочу, этот тоже будет думать о моей красоте, а не о кончине Беатрис, не о моих кольцах и браслетах. Возраста этот господин хотя и неопределенного, но я бы не дала ему больше тридцати, а значит, он не должен почувствовать во мне родственную по магии душу. Вот если бы ему было сорок или хотя бы тридцать пять… А пока надо верить в лучшее. Отец говорил, что побеждает тот, кому победа нужнее. А мне она нужна. Ой как нужна!
– Присаживайтесь, мисс. – Он кивнул на стул напротив, куда я грациозно опустилась, закинула ногу на ногу и выжидающе уставилась на инспектора.
Нет, глаза все же были карими. Обычными. И браслет обычным, и кольцо, но вел этот тип себя так, будто являлся самим начальником Ведомства или, по крайней мере, его заместителем. Красивые ухоженные руки лежали на столешнице, он не боялся испачкать идеально белые манжеты о нашу промышленную пыль, излучал уверенность в себе. «Я потрепанный волк, посадивший многих преступников, и тебя, детка, точно выведу на чистую воду, придется паковать чемоданы и катить в какую-нибудь глушь, учиться управлять своим даром, а за твоим братцем присмотрит детский надзор».