– Да, я помню, ещё здорово кого-то из милицейских песочили, упрекали в непрофессионализме. Даже в газетах, по-моему, писали.
– Вот-вот! Но имя женщины – Аглая – произносилось. Его-то я и запомнил. Мало того, я несколько месяцев назад просматривал газеты начала века, искал кое-что по делу… ну, ты помнишь! Так вот там мне встречались заметки о купцах, во многих мелькала фамилия Лыткина. А в одной газете, за 1910 год, было написано об убийстве их старшей дочери Дарьи. И об Аглае в тех газетах тоже упоминалось. Я все газеты пересмотрел заново. Сопоставил все факты, и они меня заинтересовали. И, знаешь, не зря! В газетах также встречалось имя князя Уборевича – он занимал не последнее место в политических кругах. Дом, в котором мы с тобой сейчас сидим, – подполковник постучал указательным пальцем по зеленому сукну стола, – если помнишь, принадлежал именно этому князю. А вот сын его, Аркадий, по словам одного свидетеля, женился на Аглае Лыткиной. И когда я вспомнил, что убитого мужчину из супружеской пары звали Аркадий, мне многое стало ясно! Вот тогда я понял, что не зря меня заинтересовала эта картина. Ведь именно потому, что Аглая стала женой Аркадия, можно объяснить и то, что это полотно оказалось здесь, в подвале. А о статуэтке я услышал сегодня впервые, так же, как и ты. Только думаю, что это и есть подоплёка всей этой истории. Ведь не зря же приехал младший Лыткин сюда в войну. А посему, надо раскладывать всё с самого начала по полочкам, копаться в архивах и работать со свидетелями.
– Так приказывайте! – Ерохин выпрямил спину, готовый встать и откозырять.
– К сожалению, капитан, у нас с тобой есть ещё и другие дела, более важные. Так что, для этого расследования мы можем выделять не так много времени. Ну, что ж, будем выкраивать… Хотя… Знаешь, Володя, это расследование неофициальное, пока не обнаружатся более серьёзные факты, поэтому приказывать тебе не буду. Захочешь помочь – буду рад, – Дубовик испытующе посмотрел на Ерохина.
Тот запальчиво воскликнул:
– Товарищ подполковник! Вы будете работать, а я, значит, спокойно вечерами дома книжки читать? – он обиженно надул губы. – Да меня совесть замучает! И потом… мне тоже интересно!
Дубовик засмеялся:
– Ладно, не сердись! Вот тебе дневник штандартенфюрера СС Дитриха фон Лемке, – он достал из ящика стола блокнот, переданный ему Ниной Евдокимовной, и протянул Ерохину. – Прочитай спокойно, вечером, дома, – он улыбнулся и добавил: – Чтобы совесть не мучила. И неплохо было бы пометки сделать, если что-то заинтересует. Задание понятно?