Селдрион прошел к резному деревянному сейфу, тяжелая дверь заскрипела, и он достал закупоренный пузатый графин. Две длинноногие крошечные рюмки оказались в его левой руке, когда он подходил к столу. Они звякнули о гладкую дубовую поверхность, и розовая густая жидкость с металлическим золотым отблеском уже шевелилась в них. Владыка заткнул пробку обратно. Харша подползла неслышно. Он уже осушил одним глотком свою рюмку, а другую держал для нагини. Она тайком поглядывала, как меняется его лицо. Гнев таял. Селдрион прикрыл свои серые миндалевидные глаза, обрамленные темными ресницами. Лицо снова стало отливать ровной фарфоровой белизной. Глубоко с наслаждением вздохнул. Похоже, что решил. Он все решил. Так она знала.
– Что ж, змейка, не будем печалиться, – Следил за тем, чтобы Харша выпила. – Такие проблемы требуют спокойного уравновешенного ума, – Он дошел до низкой тахты, стоящей в углу, и повалился на спину. Харша подползла и устроилась рядом с ним ближе к стене, аккуратно уложив хвост вокруг его широко раскинутых ног.
– Надо здесь что-нибудь нарисовать. – Отвлеченно рассуждал он, глядя в потолок, – Что хочешь здесь видеть? Думаю, это должно быть нечто вызывающее восторг. Величественное.
– Не знаю, но точно не брата того гаруды6, что в холле первого этажа, – они оба легко засмеялись, опьяненные. Наступило молчание. Харша слушала его медленное ровное дыхание, нега укрывала её. Улыбка сама собой то и дело расползалась по лицу. Огонь из камина отбрасывал блики, пляшущие с тенями в сумрачной комнате. Поленья хрустели. Сома чарующим ароматом разливалась по телу и на время, хотя бы на одну ночь, можно было позабыть все тревоги, прикоснуться к вечному блаженству высших богов. Не зря Селдрион тогда позаимствовал одну бутылку у Сафалы. Всё думал, что не пригодится. Харша вспомнила, как в детстве всегда хотела хоть на мгновение увидеть своего великого предка царя нагов. Но ей встретился только Сил. Нильдары живут не так уж долго, их ослепительная для человека красота не стоит даже мизинца на ноге Брахмы7. Когда-нибудь, может раньше, может позже она вырвется из этого гнетущего тела, посланного лишь в наказание. Достигнет этого, во что бы то не стало. Харша зажмурилась на мгновенье. Комната убаюкивала мраком, наконец Владыка заговорил: