Стены комнаты для арестованных, размером два на три метра, были выкрашены в чёрный цвет. Металлическая дверь имела обрешётчатое смотровое отверстие, одновременно служившее единственной отдушиной для притока в комнату свежего воздуха. Весь комфорт заключался в установленной деревянной лавке, прикреплённой к одной из стен.
Николай понимал, что это наказание являлось справедливым и, по большому счёту, был готов к такому развитию ситуации. Сначала он посидел на лавке, потом лёг на неё и заснул.
– Эй, Колямба, ужин принесли, – разбудил его Андрей, который в этот день оказался в наряде. – Ты спишь, что ли?
– Уже нет, – отозвался Николай и сел на лавку.
Дверь открылась.
– Держи миску, когда съешь, налью тебе чай.
– Давай.
На ужин дали гречку с тушёнкой. Еда оказалась несколько суховатой и пересоленной, но всё равно надо было подкрепиться.
– Тогда на КПП я так и не понял, куда ты девался, – говорил Андрей. – Думал, может, незаметно в часть вернулся. А потом, после вечерней поверки сообщили, что ты исчез. Мне пришлось доложить дежурному, что ты вышел за пределы части и не вернулся. На следующий день мне дали два наряда вне очереди за плохое исполнение обязанностей. Но я, конечно, за тебя испугался, мало ли, что могло быть.
– Всё нормально, как видишь.
– Вижу. А ты где был-то?
– В Новосибе.
– А мне зачем сказал, что на минутку выходишь?
– Откуда, Андрюха, я мог знать, что так получится? Ты же сам попросил меня спрятаться.
– Ну.
– Я залез в передвижную радиостанцию. Помнишь, там «ГАЗ-66» стоял?
– Помню. Так ты что ли в машину залез? – засмеялся Андрей. – Ну, ты артист! А она, значит, тебя в Новосибирск увезла?
– Не совсем. По дороге я выпрыгнул, а потом в тайге заблудился. Меня подобрали охотники и привезли в Новосиб, там положили в больницу.
– Зачем в больницу?
– Ноги я сильно натёр, ходить не мог, плюс истощение.
– Истощение?
– Так я три дня по тайге плутал.
– Ну, ты даёшь! Ей Богу, артист!
Мимо проходил начальник караула.
– Караульный, отставить разговоры с арестованным! – приказал он.
– Есть! – ответил Андрей.
Потом шёпотом сказал Николаю:
– Ладно, Колямба, ешь. Зови, если что.
Эти трое суток пролетели быстро. Арестованный Николай большую часть времени спал. На жёсткой лавке было неудобно, но как говорится, лежать – не мешки ворочать. Всё это время он думал о Рите.