Я не хотел нагружать Иду до потери сил, он был еще маленьким. Но к нагрузкам он должен привыкать с ранних лет. Одно мне не давало покоя – каждое его новое достижение, каждая стрела, поразившая цель, приближала его к жизни, которую я так старался забыть.
– Попал! Папа, я попал! – с радостными возгласами и прыгая от счастья, веселился Иду.
Его глаза горели от возбуждения, которое ему принесла поразившая цель стрела. Он было хотел взять еще одну стрелу, горстку которых я сжимал в руке, но в это время к нам подошла его мама и по совместительству моя жена.
– На сегодня хватит, – сказал я, смотря на приближающуюся женщину, – иди принеси ту стрелу.
Иду даже не стал препираться, как это он обычно делал, когда у него начинало что-то получаться. Он был настолько рад первой попавшей стреле и явно был доволен собой. Иду с гордо поднятой головой зашагал за застрявшей в соломенной кукле стрелой, припрыгивая при каждом шаге.
Мама Иду неспешно подошла к месту нашей тренировки:
– На сегодня достаточно лука и стрел, – с поощрением сказала моя жена.
Ее слова были обращены больше к Иду чем ко мне. Затем она повернулась в мою сторону и произнесла:
– И тебе тоже достаточно тренировать. Ты уже не тот мальчик, который служил в армии, – с доброй ухмылкой на лице произнесла женщина.
Мне же оставалось только одобрительно кивнуть. Я поцеловал Наиму и обнял ее.
Солнце уже клонилось к закату. Теплые солнечные лучи окрашивали канал Юсуф, на котором был расположен фаюмский оазис, в яркий, слепящий глаза, оранжевый цвет. Лицо моей жены под оранжевым цветом заходящего солнца стало еще теплее и излучало не только внешнюю, но внутреннюю красоту. Ее темные и красивые глаза отражали свет, и создавалось впечатление, что она светится изнутри. Лицо, словно отражение одной из богинь, имело черты, присущие истинной египтянке. Ее волосы, всегда заплетенные во множество кос, опоясывающих голову с вкраплениями красных и белых лент, спадали на ее обнаженные плечи. Дотронувшись до них, можно почувствовать тепло, накопившееся в ней за день. Она оставалась такой всегда – теплой и красивой. Ветерок, дующий с водной глади, играл с полами наших туник, таких же золотистых цветом, как и сам песок. В этот момент подбежал Иду со стрелой в руке. Его темные волосы окрасились в яркий цвет. А глаза все еще пылали от недавнего попадания в мишень. Он также излучал внутреннюю силу, даже большую чем он мог себе представить. Я потрепал его по голове. Затем мы в обнимку направились в дом отдыхать от тяжелого дня. Наш оазис с его садами, водоемами и храмами, полностью окруженный пустыней, обладал некой уникальность, и мой дом был идеальным местом для созерцания красот здешних мест.