– Красиво последнее сказал, на тост бы это запомнить, ха-ха!
Йоахим поднял голову и посмотрел на звездное небо.
– Хотя сейчас все сложно. Чем, по-твоему, человек от зверя отличается?
– Много чем. – Пожал плечами Лавдос.
– Ну, тоже верно. Но главная вещь, которая есть у человека, и отсутствует у животных – это чувства. Корова не может испытать гнева и ярости. А именно они в своей самой сильной форме могут прорвать земную корку, высвобождая потоки дикой непокорной магии. Так и получаются все эти проклятия, из которых чудовища потом выходят. Смекаешь к чему я? На этой земле была война, долгая и муторная, породившая множество страданий. И после нее у меня здесь прибавилось много работенки.
– А охотники как же? – Лавдос широко улыбнулся и повернулся к Йоахиму. – Конкуренцию не составляют?
– Охотники венанди больше по городам работу ищут, поэтому здесь в деревнях мне никто не мешает зарабатывать на корку хлеба и бутылку крепкой.
– В моем деле это зовется – занять свою нишу!
– Можно и так сказать…
Сочное мясо вертелось над пламенем. Лавдос то и дело пытался оторвать от него кусочек, чтобы, раскусив его, проверить на готовность, Йоахим же уставился единственным зрячим глазом на танцующее пламя и особых телодвижений не делал. Яркий свет не обжигал роговицу, наоборот давал ложное чувство тепла, за которым Йоахим гонялся всю свою жизнь.
Еще немного погодя, Лавдос объявил, что мясо готово. Двое крупных мужчин быстро управились с целой половиной жареного зайца, оставив другую часть себе на утро. После чересчур сытного ужина Лавдос кое-как добрался до палатки и, завалившись в нее, сразу уснул. Йоахим остался сидеть на стреме. Он затушил их костерок, справив на него свою нужду, и сел поближе к дороге. Пели птицы, жужжали комары. Наступила ночь во всем своем натуральном естестве. Йоахим взглянул на свою руку, на предплечье осталась лишь тонкая полоска шрама от укуса. “Еще один в коллекцию” – подумал Йоахим. К его счастью, сонное состояние, наконец, отступило.
Время до утра тянулось долго. Просидев около часа, Йоахим встал, чтобы прогуляться и размять затекшие ноги. Он походил вокруг палатки, прогулялся немного вперед по дороге, и напоследок решил проведать подвязанных у дерева лошадей…
* * *
– Сука. – Проговорил Йоахим вполголоса.
Заглянуть к лошадям, оказалось весьма неплохой затеей. Те вели себя, мягко сказать, странно. Сейчас два жеребца, коих Лавдос перед сном решил подвязать к дереву, встали мордой к лесу, натянув свои веревки до упора. И лишь конь Йоахима вел себя, как и всегда. Встав поодаль от остальных, он продолжал жевать зеленую траву под своими копытами.