Мертвая земля - страница 39

Шрифт
Интервал


Йоахим хрипло рассмеялся.

– Нет, ты меня не понял. Какой мне толк от всего этого, и как твой рассказ связывает тебя с этим местом?

Старик немного потупился назад. Было видно, как последние слова бледноликого обидели его.

– Никак. Я же сказал, что путешествую, а это просто хорошая история… разве тебе не было интересно?

– Чхать я хотел на эльфов с их божественностью и с твоей эволюцией. Хочу напомнить тебе. – Йоахим внезапно схватил старика за длинную седую бороду и потянул к себе, после чего заговорил в полтона. – Единственная моя забота – это убивать таких как ты.

– Йоахим! Ох! Ты всегда был бестактен! – Тот рывком вырвался из крепкой хватки, оставив в руке Йоахима несколько седых волос. – Хотя я на тебя и не в обиде…

Бледноликий хотел выкрикнуть что-нибудь обидное старику, но его резко остановил вовремя подошедший к столу норжец.

– Друг, я еле тебя нашел! А это кто? Эй! У нас что, опять проблемы?

– Нет, просто друзья не решили, кто пойдет за пивом. – Старик широко улыбнулся.

– Ты мне не друг. – Фыркнул Йоахим.

– Ах! Видимо, идти придется мне. Подождите меня немного. – Старик вновь улыбнулся и вышел из-за стола.

Лавдос уже собирался сесть на его место, но быстро передумал и подсел поближе к Йоахиму.

– Что за чудак? Разве ты не можешь от него отвязаться?

Йоахим посмотрел на недавно ушедшего старика, тот разговаривал с разносчицей и пытался у нее что-то выпросить.

– Он не опасен. Да и думаю, тебе понравится его компания. Только не верь всем его бредням.

– Да? Ха! Ну твое слово для меня имеет вес. А кем он тебе приходится, раз вы не друзья?

Йоахим махнул рукой.

– Это я со злости сказал. Мы с ним старые приятели. – Он обернулся. – М-да, ненадолго морфей нас оставил.

– Кто?

Но не успел Йоахим ответить, как старик тут же уселся на свое уже законное место.

– К сожалению, из горячего осталась только каша, но зато крепкого здесь в избытке! – Последнее он сообщил с искренней радостью.

Старик криво улыбнулся. Лавдос не отрывал от него взгляд. Тот был типичным старцем, даже чем-то походил на друида. На нем были лишь длинный серый балахон, потертый временем, и старые берестяные лапти. Его худое и морщинистое лицо было таким же потертым. С каждой секундой Лавдос все больше удивлялся старику. При нем не было ни вещмешка, ни авоськи, и странником он, если и был, то уж совсем никудышным. Но больше всего смущали норжца его зубы – обычно у старожилов их уже практически нет, а у того они были ровные, да к тому же белые, он бы даже сказал царские.