– Ну, есть у меня ключики, – насупилась тётка. – И что? Ордер-то всё равно нужен.
– Ну, убьёт муж жену, и преступление повиснет на Вашей совести. – Оскалилась я. – Если этот атавизм у Вас, конечно, имеется.
– Слова-то какие, – скривилась «бдительная» соседка. – Ну, ладно. Сейчас приду. Здесь обождите! – Гаркнула она и скрылась за дверью.
Сержант Петренко обречённо вздохнул:
– Вот, старая горгулья. У неё соседку муж лупашит до кровавых соплей, а она думает лишь о том, чтоб людям насолить.
Минут через пять томительного ожидания из-за двери высунулось довольное, раскрасневшееся лицо соседки.
– Нашла. Вот. Потом вернёте. – Брезгливо кинув увесистую связку в широкую ладонь Чумакова, тётка явно ожидала продолжения спектакля. С участливым видом устроившись на обувной тумбе, она вперилась аккуратно подведёнными глазками-бусинами прямо в затылок сержанту, примостившемуся к соседской двери.
– Тихо. Только кто-то рыдает, еле слышно. – Отрапортовал Петренко, снова приложив ухо к прохладной, металлической створке.
– Доставай оружие, – скомандовал лейтенант. – Вдруг мужик совсем в невменозе. И заходим.
Он аккуратно повернул ключи в замочной скважине, и дверь со скрипом подалась вперёд.
Неожиданно и беззвучно в тёмном прогале показалась рука. Следом из-за двери вывалился её обладатель. Бледный, со спутанными волосами, он, молча, накинулся на сержанта и попытался вцепиться зубами в его плечо. Ситуацию спасла лишь форменная куртка.
Соседка, как ошпаренная кошка сорвалась с тумбы и, громко взвизгнув, рванула обратно, в квартиру, оставив себе лишь узкую щель для обзора.
Лейтенант среагировал молниеносно. Поставив мужчине подножку, он резко втолкнул его в прихожую, и тот с грохотом повалился на пол, по инерции продолжая барахтаться, как жук-переросток.
Перехватив поудобнее табельное оружие, участковый отдал приказ сержанту:
– Доставай наручники, и вяжем его, иначе не успокоится.
– Тут впору вызывать санитаров. Дядя допился до "белочки"-мутанта. – Прокряхтел Петренко, шумно сглатывая слюну. Дрожащие ладони тем временем ожесточённо шарили по карманам.
Перевернувшись на живот, мужик предпринял неудачную попытку подняться. Но окровавленные ладони расползлись в стороны, и он ударился носом о плитку.
Не сводя глаз с Чумакова, сосед полз к двери. Лицо перекошено гримасой злобы. Из разбитой губы сочится кровь…