Ты помнишь, как прислали телеграмму,
А в ней твои красивые стихи.
Их все на почте записали сразу
И страшно были удивлены!
Не часто, брат, такие телеграммы
Приходят из столицы нам порой,
И тётя Нюра с чёрной сумкой старой
Доставила по быстрому домой.
«Мы все слова переписали сразу»
Сказала тётя Нюра нам спроста.
«Уж больно хороша та телеграмма,
И в ней такие чудные слова».
Но я стояла, ни жива, ни мертва,
Ведь это мне прислал её мой друг.
Он был красив, умён, но слишком болен.
И разорвать не захотел тот круг.
Он пожалел меня, не зная даже,
Что это было, счастье нам двоим,
Что та болезнь – его несчастье,
Надолго стало и ещё моим.
Его глаза – огромные как небо,
И карий цвет как мёд в златой степи.
Но, а когда он говорил стихами,
Смолкали даже наши соловьи.
Он посветил мне строки Волжской ночи,
Я для него была несбывшейся мечтой.
Надежду он хотел оставить очень
На наше счастье, что зовут судьбой!
Я по снегу в валенках пойду,
Подойду к знакомой двери.
Снег я веником смету,
Валенки меня сегодня грели.
И в натопленной хатёнке
Так уютно и тепло.
Мне другого и не нужно,
На душе всегда светло.
Я с родными всегда рядом,
И люблю, когда под ночь
Завывает вьюга страшно,
Ну как у соседа дочь.
Тихо-тихо засыпаю,
Дед со мною завсегда.
Я сегодня угадаю,
Кто со мною навсегда:
То ли бабушка родная,
То ли дедушка-душа.
В общем, так себе скажу я
«Оба – счастье для меня».
Снова я одену шляпку,
Дедушка возьмёт очки,
В них смешными станут снова
Его чёрные зрачки.
Строго он глядеть не может -
Слишком любит он меня,
Взял с собою даже санки -
Не жалеет он себя.
Санки эти не обхватишь -
Все из дерева они.
Покатались мы на славу,
А в домах зажглись огни.
В темноте бредём мы оба,
Знаем, бабушка нас ждёт.
Подходя к двери, почуяв
Пирожки она печёт.
Чай с лимоном, пирожками -
Вот так жизнь оборвалась,
Что теперь мне оставалось -
Чуть тогда не сорвалась.
Вместе с бабушкой в могилу -
Народ ахнул, но успел.
Отвели подальше, чтобы
Кто-то из родни глядел.
Дом сиротский, не веселый,
Затемнённое окно -
Так закончилось все счастье,
А ведь было же оно.