На этом я основательно загрузилась. У меня были песни собственного сочинения, но я понимала, что они далеки от идеала. И если выйду на отбор с ними, то в лучшем случае мне просто вежливо откажут, а в худшем заставят поклясться на крови, что я больше никогда не буду петь и писать стихи.
Оставшиеся уроки я придирчиво выбирала песню, которая бы раскрыла меня с лучшей стороны. После напряженного кастинга осталось всего три песни. Я отправила фаворитов Асе и Ларсу, спросить их мнение. Можно было и к Стеф обратиться. Однако ее сегодняшнее поведение на детской площадке меня неприятно удивило. Она не подшучивала, а будто нарочно пыталась поставить меня в неловкое положение перед Фредом! Зачем это – непонятно. Уж я-то ей точно не соперница.
Несмотря на то что всю воду откачали, первый этаж был закрыт для уроков, а потому английский у нас проходил на третьем этаже. Оставалось отсидеть эти 45 минут, и можно было идти домой!
Перед последним уроком я зашла в туалет. В классе сидеть было невыносимо. Стефания делала вид, что не замечает меня, она была поглощена одним только Фредом. Я чувствовала, как горят мои щеки. То ли от смущения, то ли от злости, что она так себя ведет. Хотя почему меня это задевает? Если они друг другу нравятся, пусть общаются. Тем более, у Стеф никогда не было парня. Она не знает, как приятно, когда кто-то сильный и милый обнимает тебя за талию, прижимает к себе для поцелуя, пишет «доброе утро, солнышко», провожает домой, дарит цветы, которые украшают комнату своим прекрасным видом…
Я постаралась не думать больше о Стеф и Фреде. Вода из крана не текла, я достала влажную салфетку, чтобы протереть руки. Меня привлек клокочущий звук, раздающийся прямо из ближайшей раковины. Как будто вода там была, но не в самом кране, а бурлила в сливном отверстии. Я осторожно подошла к источнику неприятного шума. Тут рокочущее звучание раздалось и из других раковин. Звук хлюпающей грязи. Запахло болотом и гнилью, настолько сильно, что меня начало тошнить, в горле образовался маслянистый комок. В следующее мгновение раковины взорвались отвратительной зеленой жижей, как болотные гейзеры. Жидкость заливала пол, стены, зеркала. Повсюду была вонючая грязь и комки серой и бурой массы. В уголке зеркала я увидела собственное растерянное и испуганное лицо. Затем отражение скрылось под расползающейся грязью.