Раздался отчётливый баритон Патрика, ему возразило меццо Бриэль. Пламя пожирало их силуэты и очерчивало карикатуру на старческий рот с морщинистыми губами – портал для баллисты, изуродованный силой, способной смять камень.
– …продолжить его допрашивать, – говорил Патрик.
– Он – один из моих ребят, и что ему сейчас нужно, так это помощь медика, – Бриэль.
– Он может не пережить спуск.
Прямо между ними лежало шерстяное одеяло, а на нём – тело, руки и ноги вывернуты, как у брошенной марионетки. Воспоминание о закопчённой комнате снова нахлынуло на Шэя, и он впился ногтями в ладони.
Видимо, он громко вздохнул, потому что Патрик повернулся и сказал:
– Здравствуйте, мистер Эшкрофт.
«Сосредоточься».
– Что здесь произошло?
Бриэль покачала головой.
– Тут…
– А вы сами не видите? – спросил Патрик.
– Я спрашиваю, известны ли вам какие-либо подробности.
– Челнок, – простонал мужчина на шерстяном одеяле. – Воздушный… челнок…
Он встрепенулся, как птенец, готовый взлететь.
– Ради всего святого, можете его укрыть? – Шэй огляделся. – Эй! Кто-нибудь, принесите ещё одно одеяло или полотенце, хоть что-нибудь.
Бриэль кивнула стоявшему рядом мастеру.
– Думские, диверсанты, – сказал Патрик. – Чёртовы думцы.
Шэй прищурился. «Он что, серьёзно?»
– С чего вы взяли?
– Вы его слышали. Он видел челнок. С этой стороны башни видно только думские челноки.
– И что? Что это доказывает?
Патрик промолчал, изучая его.
Шэй заставил себя взглянуть на покалеченного.
– Вы его не узнаёте? – сказала Бриэль.
Ёжик рыжих волос, глаза печального лабрадора. Кто-то накинул на тело два полотенца, едва прикрыв туловище и руки. Повинуясь порыву, он встал на колени и взял мужчину за руку – взгляд рабочего сместился, сфокусировался, боль уступила место узнаванию.
– Мне очень жаль. – Шэй погладил его по тыльной стороне ладони – та же плоть и кровь, что и у него, только на ощупь как пергамент. – Мне очень жаль. Кто работал с «тюльпаном» в этот раз?
– Майкл. Это был Майкл…
Шэй поднял глаза на Патрика, который сказал:
– Уже внизу, – что означало, что Майкл был либо мёртв, либо без сознания.
– Он его стабилизировал? – спросил Шэй.
Парень-лабрадор помотал головой из стороны в сторону.
– Я не трогал. Я не трогал устройство, как вы мне и говорили.
Он произнёс это таким тоном, каким ребёнок мог бы сказать: «Я не виноват, не виноват, пожалуйста, не наказывайте меня».