После этого они поехали в участок.
* * *
В переулке, где лежал Карелла, завернувшись в изорванное пальто, было темно и холодно. Снег, выпавший в конце февраля, давно сгребли в сугроб, громоздившийся теперь у кирпичной стены. Сейчас его, словно короста, покрывал тонкий слой черной грязи, надежно въевшейся в некогда белую поверхность. Перед выходом Карелла надел два комплекта термобелья и стеганую фуфайку. Кроме того, в карман фуфайки Стивен сунул грелку для рук, и теперь от нее исходило тепло. И все равно в драном пальто он страшно мерз.
Из-за маячившего напротив сугроба Карелле было еще холоднее. Он ненавидел снег. Да, конечно, мальчишкой он катался на санках и валялся в снегу, но сейчас, ввиду его нынешнего положения, эти воспоминания казались Стивену надуманными, принадлежащими кому-то совершенно другому. Сейчас снег вызывал лишь омерзение. Что в нем хорошего? Люди машут лопатами, сгребают в сугробы, а потом приезжают коммунальщики, грузят снег в машины и вываливают его в реку Дикс. От снега сплошной геморрой.
Как, собственно, и от этой операции.
Ситуация на самом деле была весьма забавной.
Именно в силу этого забавного аспекта Карелла сейчас лежал в промерзшем темном переулке, хотя погода стояла такая, что хозяин собаку на улицу не выгонит. Само собой, он выполнял приказ своего непосредственного начальника, лейтенанта Питера Бернса. Питер славный малый! Между прочим, как-нибудь вечерком сам бы мог прийти поваляться в холодном темном переулке. Было бы понятно, если Карелле предстояло предотвратить ограбление банка, накрыть международный наркосиндикат или изловить маньяка-насильника. Но он лежал в холодном темном переулке потому, что кто-то поджег двух бомжей, – и в этом заключался весь комизм ситуации. Само собой, в том, что бедняг подожгли, нет ничего смешного. Это дело серьезное. Комизм заключался в том, что закон ни с того ни с сего вдруг встал на защиту бездомных бродяг. Сколько себя помнил Карелла, полиция вела бескомпромиссную войну с бродягами: их арестовывали, бросали за решетку, выпускали, арестовывали снова – и так до бесконечности. И вот теперь появились доброхоты, решившие предать бомжей огню и очистить от них улицы. Что в ответ сделала полиция? Немедленно снарядила на поимку преступников-поджигателей ценного сотрудника – пусть поваляется в холодном темном переулке, любуясь покрытым грязью сугробом. Бред какой-то. Смех, да и только.