Нина Федоровна поднялась на второй этаж, нашла нужный кабинет и, заняв очередь, уселась на свободный стул. Ожидая своей очереди, она уже успела и книжку почитать, и все свои дела за последний год в памяти восстановить (в поисках возможного «прокола»), и провериться не единожды. Нет, в самом собесе ее не «пасли». Ждали, видимо, снаружи. Очередь ее продвигалась, но не так быстро, как хотелось бы. Просидеть здесь ей придется еще не меньше часа-полутора. Она было вновь взялась за свою книгу, но тут ее взгляд упал на идущую по коридору собеса женщину. «Так это же Галка Сорокина! – мысленно воскликнула она. – Хотя Сорокина – это ее девичья фамилия. Ее в школе еще дразнили – Сорока Галкина. А по мужу она… Пудовалова, вот!»
– Галя! – позвала она идущую к выходу женщину.
С Галкой они дружили еще со школы, потом на несколько лет потеряли друг друга из виду, но, будучи уже замужними, вновь восстановили отношения и дружили семьями. А когда Нина Федоровна начала работать на разведку, как-то само собой получилось, что все ее прежние контакты отпали и были утеряны. Так что с Галиной Сорокиной-Пудоваловой они не виделись лет двадцать пять.
– Нина! – радостно воскликнула та и полезла обниматься.
Тут как раз рядом с Ниной Федоровной освободилось место, и Галина плюхнулось на него…
За последние двадцать пять лет и у той, и у другой подсобрались новости, которыми можно было бы поделиться, но минут через пять Галина глянула на часы, ахнула и заявила:
– Ниночка, опаздываю! Знаешь что… Приходи ко мне завтра. – Она достала из сумочки очки, ручку и нацарапала на листке адрес. – Вот, я теперь здесь живу. Придешь?
А почему бы и не сходить? Тем более что, памятуя об утренней слежке, этот контакт может быть ей полезен.
– Приду, Галя. Только… Каким ветром тебя в Мытищи-то занесло? И что ты тогда в нашем собесе делаешь?
– Ой, не спрашивай, долгая история. Приходи завтра в двенадцать, тогда все и расскажу.
Нина Федоровна подумала, прикинула, что ей может понадобиться время для отрыва от слежки, и предложила:
– В двенадцать не успею. Давай в два.
На том и порешили. Галина убежала по своим делам, а Нина Федоровна осталась дожидаться своей очереди.
Из собеса она вышла, когда на улице уже начало смеркаться. Фонари еще не зажглись, и Нина Федоровна с ее далеко не идеальным зрением вряд ли удалось бы разглядеть – идет за ней кто-нибудь или нет. Но ей и не нужно было видеть «топтуна», идущего за ней. Теперь, когда она была начеку, слежку она почувствовала, едва только вышла на улицу. Больше она не устраивала своим «опекунам» никаких фокусов и спокойно доехала домой. Вели ее до самого подъезда.